Он уже вступил в должность военного и морского министра. Но разговаривать в военном ведомстве было, собственно, и не с кем. Всё начальство отсутствовало, только генерал-квартирмейстер Поливанов, угодливо улыбаясь, поздравил его с назначением.
Нынешний командующий Балтийским флотом адмирал Максимов находился в Гельсингфорсе, начальник штаба Верховного Главнокомандующего генерал Алексеев был в Ставке. По сути, в Петрограде не было никого, кроме начальника Петроградского гарнизона и начальника Генерального штаба.
Нужно было всех вызывать в Петроград. Соответствующие указания уже были отданы. И теперь Керенский ожидал на экстренное совещание всех начальников фронтов: Алексеева, адмиралов Максимова — Балтфлот и Колчака — Черноморский флот, чтобы определиться с ходом дальнейших действий.
Телеграммы в адрес всех командующих были разосланы и теперь нужно было ждать от трёх до пяти дней, чтобы все они смогли собраться на совещание. Ничего, время у Керенского было, до этого ещё многое предстояло решить и разобраться.
— Прошу вас, — обратился Керенский сразу после своего назначения к генералу Поливанову, — составить список генералов, принявших Февральскую революцию, а также список тех, кто был уволен господином Гучковым и вообще, не согласных с политикой Временного правительства. Также это касается и адмиралов. Состыкуйтесь с Морским штабом и уточните списки. По готовности прошу отправить их мне, я жду.
— Будет сделано, — угодливо улыбнулся Поливанов.
Не попрощавшись с Поливановым, а только холодно улыбнувшись ему, Керенский уехал к себе и сейчас вспоминал об этом эпизоде со смешанным чувством гадливости и раздражения, как это вообще могло так быть. Царский генерал, а прогибается перед выскочкой и адвокатишкой.
«Идиоты, клятвопреступники, придурки», — сказал он вслух и решил, что всё, на сегодня с него хватит.
— Мишкааа!
— Ась, я тут, вашбродь, — просунулась в дверь голова ординарца.
— Диван застелен?
— Да, вашбродь, может, на кровать ляжете почивать?
— Нет, нечего себя баловать, Мишка. Ты бы мне ещё и женщину предложил?!
— Так это рази проблема. Найдём! — уверено сказал Мишка. — За деньги не стоит, мало ли, заразу какую подхватить можно, но есть же и правильные барышни, неужели они не захотят ублажить целого министра? Ни в жисть не поверю. Женщины, они такие, разные, в общем, — не стал мудрствовать Мишка.
Керенский невольно вспомнил Нину Оболенскую, в этой череде самых разных событий, большей частью трагических, он совсем о ней забыл, было не до любви и половых инстинктов. Тут выжить надо, а не о женщинах думать. Это только в фильмах и книгах про гаремы всё хорошо и без проблем. А в жизни… Жизнь она такая, скажем так, этакая. С трудом додумав эту мысль, Керенский отправился спать на подготовленный Мишкой диван.