— На все вопросы — да. Ну, ладненько, хорошие мои, поедем мы. Если что — пишите.
Мы обнялись на прощание, и я села за руль. Окинула взглядом шатёр медпункта, двор, дом соседей глизов — вроде ничего не забыла, даже вознаграждение за шаарамы положила на клумбу Ви — и завела двигатель.
Почему-то уезжать было грустно. Как будто бы я делала это навсегда и больше никогда не вернусь. Но я прогнала глупые мысли и аккуратно вывела машину за забор.
— Мама, а Багира и колобки с нами на море полетят? — вдруг спросил Тошка.
Я от растерянности сильнее нажала на педаль газа, машина скакнула вперёд, и тут же справа раздался недовольный рык капитана. Он оставался невидимым, но его присутствие я очень хорошо чувствовала.
За кучей свалившихся на меня забот и дел о семействе хвосторыжек я и не подумала!
— Нет, конечно, сынок. Мы отвезём капитана, погостим на «Разящем», а когда поедем на свой звездолёт, найдём Багире и её деткам уютный лес, где они с удовольствием поселятся, — сказала бодренько и едва удержалась, чтобы не зажмуриться.
Ну, сейчас начнётся!
— Мамочка, ты же обещала! — трагически воскликнул Тошка.
Мне мгновенно стало очень-очень стыдно. Я ведь действительно ему обещала, что оставлю живность дожидаться нас из отпуска в медпункте.
— Что тебе обещала мама, Платон? — влез в разговор капитан.
Он вообще в нашей семье чувствовал себя удивительно комфортно. А ещё удивительно, что за эти три дня я и сама привыкла к его присутствию. Уже казалось, будто без дара мы и не жили никогда.
— Что когда мы вернёмся, Багира и малыши нас будут ждать. А теперь мы их выкинем? Да? — с надрывом и слезой в голосе воскликнул сын, а хвосторыжки, все четыре морды, выбрались из переноски и облепили его, будто пытались утешить.
Ну или усилить моё чувство вины.
Я посмотрела на сиденье с невидимым даром с упрёком. Типа всё из-за тебя!
— Не переживай, Платон, зверьки поживут на «Разящем», пока вы будете отдыхать, — тут же внял моему молчаливому призыву дар и нашёл выход из положения.
А у меня почему-то дрогнуло сердце, и на душе стало тепло от известия, что Ра собирается к нам прилететь, когда мы вернёмся из отпуска.
Ох, не дело это, Тая! Совсем не дело испытывать такие чувства к даурианцу! У вас вообще нет никаких точек соприкосновения. Зря ты на него засматриваешься…
— Да? А что они будут кушать? Хвосторыжки не любят полезные капсулы, — не спешил радоваться Платон, но плаксивые нотки из его голоса пропали. — Багира любит солшек, крыж и маун, а её колобочки всяких жуков и ящерок.
Да-да хвосторыжки — хищники, и то, что перечислил Тошка — это кто-то типа наших крыс, змей и птиц. Беда-беда, конечно, но у меня свои проблемы.