«Ее спас не ты…»
И ветром, с далекого острова, голос Каллирои:
«Я сказала „он“? Нет, ты. Это все ты…»
Опасность. Я чуял ее, вдыхал острый пьянящий аромат. Опасность сквозила в мерцании факелов, в сквозняках, задувающих от двери к трону. Она копилась в зале, как сокровища в ларце. Вот-вот опасности станет больше, сверх меры. Тогда полыхнет радуга, явится Хрисаор — и мегарон взорвется от напора великанского гнева. Я этого не увижу. Судьба благоразумно уберет меня подальше.
— Я не заслужил благодарности, господин.
Моя глотка пересохла, как земля в зной.
— Заслужил, если я благодарю. Чего ты хочешь? Золота? Я дам тебе его. Земли? Я награжу тебя угодьями. Власти? Люди на твоей земле станут кланяться тебе. Говори, тебе ни в чем не будет отказа.
— Я хочу, чтобы ты меня очистил, господин. Скверна томит меня, скверна братоубийства. Проведи обряд очищения, прошу тебя. Это будет дороже золота и угодий.
Советник Климен переступил с ноги на ногу. Должно быть, хотел что-то сказать, но передумал.
— Я сказал, что тебе не будет отказа, — слова Иобата камнями падали в сумрак. Прыгали по воде (раз, два, три!), тонули, шли на дно. — Увы, ты вынуждаешь меня нарушить слово. Я не могу очистить тебя. Во всяком случае, не могу сделать это сейчас.
— Почему?
— В Ликии свои обычаи. Тот, кто просит очищения, должен заплатить за него.
И это царь, чуть не закричал я. Это правда царь? Скряга, рыночный торгаш!
— Я готов заплатить, господин. Но у меня ничего нет.
Послать гонца в Эфиру? Попросить у отца плату за очищение? Главк не откажет, Эфира богатый город. Но моря коварны, а корабли уязвимы. Станет ли Иобат ждать? Как я проживу в Ликии весь этот долгий срок? Кем? Жалким иждивенцем? И главное, кто согласится стать моим гонцом?!
Гермий, в отчаянии воззвал я. Податель Радости, услышь мои молитвы! Вопль души пропал зря. Боги не слышат изгнанников. Что же до обещанного покровительства, о нем можно забыть.
— Если у тебя нечем платить, — царь размышлял вслух, — у тебя все равно остается возможность рассчитаться со мной за очищение. Сослужи мне службу, и я исполню твою просьбу.
— Приказывай, господин!
Служба — это хорошо. Это выход из положения. Неужели мой божественный покровитель все-таки сжалился надо мной, вложил слова надежды в уста царя? А может, это сделала Афина? Кто бы ни помог несчастному Беллерофонту — хвала вам, боги, за добросердечие!
— Я страдаю, — Иобат наклонился вперед. — Страдает мой народ. Соседство с чудовищем — тяжкая доля. Ты видел Химеру над Бычьими горами? Она крадет наш скот, убивает людей. Жжет дома и посевы. Вдовы оплакивают мужей, матери детей. Покончи с Химерой, юный Беллерофонт, и я сочту эту службу достойной очищения, золота и угодий.