Важным событием в нашей семье был только мой день рождения. С некоторой тоской, отметив это, я тыкаю пальцем на самую красивую корзинку с блестящей гадостью, расплачиваюсь и иду дальше. Мертвые тушки кроликов, украшенные сережками с самоцветами; пестрые гобелены; предметы одежды с разными вставками, из полудрагоценных камней и стекла. Иногда мама, рассказывая о работе за ужином, рассуждала, за какой камень платят больше всего. Подчеркнув нужные сведения из тех разговоров я сделал вывод: роскошь этого рынка показная настолько, насколько позволяет местность. Привезенных товаров тут нет.
Дома за главными стенами выглядят как центральный район в какой-нибудь столице. Правда, от глаза не укрылась примесь бревенчатых элементов в каменных домах, что просто недопустимо в доме истинного богача. Отметив это про себя, я прошествовал мимо частных кварталов и зашел в винную лавку. Перед входом в лавку я мельком оглядел себя со стороны и мысленно поглумился над тем, как молодо выгляжу для такого места. Здесь сильно пахло цветами, что не могло не радовать меня. Цветочные нотки свидетельствуют о терпкости, что делают напиток не просто приторным пойлом.
– Мальчик, ты что-то хотел? – Полноватый на вид мужчина производил впечатление серьезного человека, что немного странно для продавца спиртного.
Помявшись немного, я сказал:
– Можно мне две бутылки вина с лавандой, пожалуйста.
Испытующе посмотрев на меня, мужчина кивнул и достал из погреба два сосуда с тёмной жидкостью и красивой биркой из коры и воска. Расплатившись, я с удовольствием заметил облегчение на лице мужчины, что я достаточно состоятелен, чтобы позволить себе такую покупку. Про возраст меня никто не спросил.
Погода стояла хорошая. Солнце не так раздражало благодаря легкому ветерку. Людей, на мой взгляд, было многовато. Одежда была такой же пестрой, как и прилавки. Никакого намека не хороший вкус: буйство красок, смешение полудрагоценных камней с цветным стеклом и крайне яркие румяна. Если бы я не был так уверен, что такого места не существует, то назвал бы это "Рынок шлюх и их родителей".
Помоев в этой части города на улицах не было, тут существовала отдельная система стоков. Я считаю немного странным, что сообразительности городских инженеров не хватило, чтобы провести отходные стоки по всему городу, а не только центральной части. Это меня всегда раздражало в людях, – желание провести слишком значительную границу между собой и теми, кто хоть немного ниже тебя. Для чего это делается, я понимал, но особой проблемой никогда не считал. Люди мелочные, но пока я над ними и мои пути с ними не пересекаются, мне плевать на это.