– Вы когда-нибудь занимались спортом?
– В известном смысле. Полоса препятствий – это моё. Они бывают разного уровня сложности. На высоком уровне уже не имеет значения, кто придёт первым, важно лишь то кто придёт живым.
– Вы любите смотреть какие-нибудь соревнования?
– Да. Танковый биатлон.
– Любите вы пугать.
– А кому страшны русские танки? Уж всяко не русским людям.
– Александр Иеронович, я внимательно слежу за происходящими в стране переменами, вы проводите глубокие и радикальные реформы. На этом фоне вопрос о спорте представляется мне мелким и незначительным. Треска вы, конечно, наделаете много, а результат? Не будет ли он ничтожен по сравнению с произведенным треском?
– Европейская цивилизация понемногу превращается в цивилизацию законченных безумцев. Это касается и России в той мере, в которой она уже слилась с европейской цивилизацией. Европу мы лечить не собираемся, да и поздно уже, а вот Россию постараемся поставить с головы на ноги. Вопрос о спорте – одно из проявлений современного безумия, мы не можем оставить это, как есть. Пусть это не самое страшное проявление безумия, но вылечить его куда легче, чем другие, вот мы и начинаем с того, что легче. А впереди нас ждут куда более глобальные перемены.
***
Патриарха Ставров решил уважить, и сам пришёл в его резиденцию. Заранее попросил избавить его от протокольной части и настроиться на серьёзный разговор с глазу на глаз. Прессу не приглашал, объяснив, что картинки не будет. Он взял с собой лишь одного адъютанта, как и во всех серьёзных случаях. Патриарх так же встретил его в сопровождении лишь одного келейника. Святейший был достаточно опытным человеком и ситуацию чувствовал. Они без лишних приветствий прошли в небольшую комнату и сразу начали разговор по-существу.
– Поговаривают, Александр Иеронович, что вы намерены сделать Церковь государственной.
– И мысли не имел. Государственная Церковь – это Церковь порабощенная государством. Кому это надо? Мы будем строить отношения с Церквью по принципу византийской симфонии. Церковь и государство будут двумя равноправными субъектами. Человек состоит из тела и души. За тело отвечаем мы, за душу – вы.
– Мне трудно объяснить, какое это счастье, разговаривать с главой государства на одном языке, будучи избавленным от необходимости объяснять азбучные истины.
– Азбука – ещё не язык, нам о многом предстоит договориться. У меня есть намерение немножко растоптать конституцию. Какую позицию по этому поводу займёт Церковь?
– Ни какой. Церковь не вмешивается в дела государства. Я гарантирую вам нейтралитет. Ни один священнослужитель ни как не прокомментирует ваши действия.