Люди, глядя на них, просто не знали, как реагировать. Кто-то спросил: «Что, второй сезон снимают?» Большинство понимало, что это уже не кино, но ни каких сильных эмоций это изменение реальности не вызвало. В 1918-м белых встретили бы в первую очередь цветам, во вторую проклятьями. В 1992-м – в первую очередь проклятиями, во вторую цветами. А тут не было ни проклятий, ни цветов. Кто-то крикнул: «Наши в городе!» Это была попытка пошутить, впрочем, ни кем не поддержанная. Кто-то куда более воодушевленно закричал: «Слава героям белогвардейцам!» Но и этот крик не поддержали. Какая-то бабушка, явно – ветеран КПСС, что-то злобно шипела, дескать, дожили. А у какого-то старичка, напоминавшего профессора истории, по лицу текли счастливые слезы. И это читалось так же – дожили. А молодежь ни когда не боялась и ни когда не мечтала дожить до возвращения белогвардейцев, для них это было просто прикольно. Их сердца ни в которую сторону не отзывались на белогвардейский марш по первопрестольной. Впрочем, они и не возражали. В этом марше все интуитивно чувствовали предельную серьёзность. Марковцы выглядели в высшей степени настоящими, их ни кому бы и в голову не пришло назвать ряжеными.
Стройные шеренги марковцев подошли к зданию Государственной Думы, где всё ещё находилось более половины депутатов, компромат в отношении которых был наиболее отвратительным. Депутаты непрерывно и нервно совещались, пытаясь найти выход из безвыходного положения. У входа в здание дежурил усиленный наряд полиции, оберегая народных избранников от народного гнева.
Завидев марковцев, полицейские тут же отошли от входа, видимо, белых здесь ждали. Майор полиции подошёл к командиру батальона белогвардейцев, они обменялись несколькими фразами, после чего полиция стала совсем незаметна, а марковцы поротно построились у здания. Одна рота во главе со штабс-капитаном вошла в здание, взяв винтовки наперевес. Осмотревшись, они направились в зал заседаний. С депутатов, которые всё ещё там находились, можно было писать картину: последнее заседание временного правительства. На лицах этих отцов демократии читались отчаяние, растерянность, озлобленность, что угодно, только не чувство вины.
Ни один из депутатов не произнёс ни слова. Тогда штабс-капитан с суровым и благородным лицом громко и презрительно скомандовал: «Разогнать эту сволочь прикладами».
Конечно, это была заранее отрепетированная фраза. И фраза эта не была оригинальна. В своё время в сходной ситуации те же слова произнес ротмистр Мюрат. Эта историческая параллель была сделана вполне сознательно. Люди, которые творят историю, редко обходятся без театральных эффектов, да это, наверно, и правильно. Любой исторический перелом должен быть отмечен хлестким афоризмом и красивой картинкой. Афоризм позаимствовали, а вот картинка была своя, чисто национальная. В зале среди депутатов находились несколько журналистов, так что уже на следующий день суровое благородное лицо русского штабс-капитана облетело все мировые выпуски новостей. Белый офицер бросал свои исторические слова таким презрительным и вместе с тем веселым тоном, что вздрогнул весь мир.