Первой заговорила Нина:
– Ты испачкался.
– И ты тоже.– Ответил Сергей.
– Слушай, а как тебя зовут? А то, как-то не по-людски получается.
– Я – Сергей.
– Не надо лежать на земле в такую погоду, можно простудиться.
– Да в такую погоду и стоя можно простудиться.
– Пошли. У нас тут рядом есть домик для отдыха.
– А твои не будут возражать?
– Сейчас на этом участке мы дежурим по одному. Там никого нет.
И действительно. Буквально в трехстах метрах от дамбы был маленький домик. Веранда и три комнаты. Одна кухня, зал и спальня. Все обставлены соответственно. В зале даже был камин с запасом дров. Они вошли, сняли плащи и сапоги. Развесили на просушку. Нина достала лучину, быстро разожгла камин, и уселась на подушечку, задумчиво смотря на разгорающийся огонь.
Сергей уселся на другую подушечку, и протянул к огню руки. Оказывается, он сильно озяб на улице. Когда от камина повеяло теплом, Нина резко вскочила.
– Чего это я. В доме гость, а я расслабилась. Сейчас чего-нибудь найдем перекусить. – И упорхнула на кухню.
Через какое-то время она вернулась с подносом. На подносе было копченое мясо, правда холодное, сыр, хлеб, и бутылка с чем-то жидким.
– Смотри-ка. Здесь даже вино есть.
– А откуда у вас здесь продукты? С собой приносите?
– Нет. Мы собой только вещи берем. А продукты нам старик Пахомыч приносит. Он уже очень старый. А помогать хочет. Вот и попросил Григорий его присматривать за домиками на границе. Здесь, где поспокойней. Вот он и смотрит. Хлеб свежий приносит, мясо, вот вино сегодня принес. А может и вчера.
– А Пахомыч тоже … с изменениями?
– Ну-у-у. Явных я не видела. А там кто его знает. Говорят он учитель самого Григория. Ну, или как минимум друг. Только Пахомыч может повышать голос на Григория.
– А что остальные не могут поспорить с вашим Григорием?
– Да никому и в голову не придет спорить с учителем. Такое впечатление порой складывается, что у тебя еще нет проблемы, а Григорий уже знает, что будет. И главное знает, как все решить.
Пока они разговаривали, продукты постепенно укладывались куда им и положено укладываться. Вино, кстати, оказалось очень вкусное, явно сделанное с любовью. И оно начало действовать. Речи наших героев стали развязными, а движения замедленными.
Тут вдруг Нина посерьезнела, и, глядя в камин, произнесла, чуть запинаясь:
– Скажи мне, только честно скажи. Тогда на озере, ты о чем подумал, когда взял меня за грудь.
Сергей сразу насторожился. Чуть подумал и ответил:
– Когда любовался твоим купанием, что красивей девушки никогда не видел. А когда увидел тебя так близко, вдруг вспомнилась мама. Она у меня была очень красивая… Ты тоже красивая – вдруг стал оправдываться он. – Но мама, это навсегда.