В одном Лукьянова была согласна с салинарцем: ей нужно было выспаться. Вернувшись к себе в номер, она наконец-то крепко заснула. Спала Анна двое суток с небольшими перерывами на еду и не выходила из своего номера до самого дня гонок.
6.
В день гонок её опять разыскал капитан Макеев. Все пилоты и их команды собирались у выхода из города на поверхность Луны. Анна уже облачилась в скафандр и готовилась закрепить шлем, но не успела. Следователь отвёл девушку в сторону и нервно сунул в руки ей планшет.
– Что это? – девушка поспешно листала документ, удерживая шлем согнуты локтем.
– Это запрос с Цереры о вашем прибытии, – капитан грубо и нетерпеливо вырвал планшет из её рук.
– И что там? Дайте, посмотрю!
– Да держите! – Макеев плохо себя контролировал. – Куда вы смотрите? В этой колонке читайте! С Салинара до Цереры вы прибыли в одиночной капсуле. Одиночной! Как вы можете это объяснить?
– Я не знаю, как это объяснить, – Анна с широко раскрытыми глазами читала отчёт. – Я точно помню, что летела с Кепером.
– Он тоже прибыл один, причём за день раньше вас. Описание здесь.
Анна пробегала по документам глазами и не могла сообразить. Но отчёты не лгали. В мгновение она представила, как находится в капсуле для гиперпрыжков в совершенном одиночестве и волна паники вновь нахлынула на неё. Девушка испуганно посмотрела на капитана.
– А есть ли отчёт с Салинара? Посадочные талоны у вас имеются?
Видя как новость взволновало допрашиваемую, следователь немного смягчился.
– Салинар не предоставляет нам никаких сведений, – ворчливо ответил он. – Правительство этой планеты оказывается сотрудничать, пока галактический союз не признает её. Вот, ознакомьтесь, ваша справка о посещении медика по прибытию на Цереру. К слову о космофобии, вам там же и поставили диагноз.
Анна некоторое время изучала документ, фрагменты её памяти всплывали в голове. Она понимала, что всё это правда, но в то же время не могла объяснить происходящее. Капитан ждал от неё ответа, но она лишь пожала плечами и вернула ему планшет.
Лицо Макеева стало жёстким и холодным. Сжатые губы и прищуренные глаза не сулили собеседнице ничего хорошего. Лукьянова поняла, что теперь возьмутся за неё вплотную. Но прозвучал сигнал к отправке на верх. Она лишь склонила в прощании голову и надела шлем.
Когда она проходила по стартовой площадке дна кратера среди суетящихся людей, отрывки из воспоминаний собирались, как картинки в калейдоскопе. Но общий сюжет никак не складывался.
Она вспомнила и свой полёт в одиночной капсуле, и приземление, и доктора, который поставил ей диагноз. Он же потом провожал её на Луну и вводил ей сыворотку Писарева.