А сколько ещё неизведанного! Найду! Обниму! Не отдам никому! От ненависти до любви и обратно. Что обещает её лицо (Гринёва) - страница 18
В уютном и достаточно просторном кабинете хозяина дома, куда тот проводил гостя, две стены были заняты библиотекой с книгами, а на двух красовались картины старинных мастеров. «Сам старину собирает, а нам современную мазню продаёт», – подумал Игорь неприязненно (сколько Яна, извините, Аня, не пыталась приобщить его к современной живописи, ничего у неё не вышло. Русские художники-реалисты, больше знакомые по фантикам конфет, чем по картинным галереям, так и остались у него в приоритете). Но сейчас опять же было не до этого. Весь полёт и поездку по серпантину на такси Игорь раздумывал, как начать разговор. Рассказывать историю отношений с Яной-Аней не хотелось, это было что-то сокровенное, личное, только между ними двумя (или тремя? как правильно считать?). Так он ничего и не придумал. Но Сергей Данилович помог ему, начав сам:
– Аня мне всё о Вас рассказала. Садитесь, молодой человек. История длинная…
Мы с Дашей, женой моей, жили душа в душу, но детей у нас долго не было, не получалось почему-то. Так что, когда Дашенька забеременела, счастью нашего не было предела. А уж потом, когда сказали, что будет двойня, девочки, – и тем более. (Игорь дёрнулся, когда Сергей Данилович сказал о двух девочках – значит, их всё-таки двое?!, но тот жестом остановил его порыв и продолжил рассказ). Последний месяц перед родами Дашу забрали в роддом на сохранение в палату со смешным названием «Старородящие». Рожала она трудно, давление зашкаливало. Ещё первую девочку кое-как смогла родить, а вторая малышка никак не выходила, застряв ножками. Решили делать кесарево. Малышка вся была обвита пуповиной и не дышала. Пока с ней возились – упустили Дашу. У неё прямо на столе случился инсульт. И малышку не спасли, и Дашу потеряли. Так мы и остались с Анечкой вдвоём. Мы с Дашей имена девочкам придумали сразу, как только узнали по УЗИ, что у нас будут две девочки. Договорились, что первую назовём Аней, а кто второй на свет выйдет – Яной. Забавно нам так показалось…
Да, если бы не Анечка, меня бы уже и на свете не было. А тут волей-неволей приходилось жить, работать, чтобы обеспечить малышку. Я очень долго не замечал в ослеплённости своей родительской любви, что с Аней что-то не так. Растёт нормально, развивается тоже, даже с опережением своего возраста, болеет редко, не капризная, общительная, весёлая… В школу пошла в шесть лет. И тут вызывает меня на разговор её учительница, заводит в класс, сажает за Анину парту и с места в карьер говорит: «Что же это Вы, папаша, самодеятельностью занимаетесь? Одну дочку в школу водите, а вторая у Вас дома сидит? Или она у Вас инвалид?» Меня как обухом по голове ударили. «Нет, – говорю я, – у меня второй дочки, умерла она при родах вместе с женой». «А кто же такая Яна?»