Это было связано с большим риском. Но главный конструктор решил рискнуть. Он был фаталистом и никогда не боялся разумного риска. Однако здесь риск был, пожалуй, на грани разумного с безумным. Вечером из Москвы доставили топливо и на следующие утро все три машины заправили новым топливом. Затем главный конструктор объявил по громкой связи:
– Москва, слышите меня? Приказываю очистить полностью путь до Москвы. Никаких работ и никакого транспорта. С 10 ноль-ноль Московского времени и до моего распоряжения – сказал Евгений.
Когда он произнес “и до моего распоряжения” в его голове мелькнула мысль “а его может и не быть, моего следующего распоряжения”. Отозвав в сторону Сергея, он тихо ему сказал:
– Сергей не хочу от тебя скрывать, что наша поездка может быть последней. Так что ты можешь отказаться. Я тебя за это не осуждаю.
– Два раза не умирают – просто сказал Сергей – зато адреналина наемся досыта.
– Александра мы не берем, пилотируем машины вдвоем. Я не хочу оставлять его детей сиротами в случае нашей неудачи – сказал Евгений – я буду управлять передним “Рубином”, а на тебе второй “Рубин” и землеройная машина. За резцами специально смотри. Отрыв почувствуем по движению. Справишься с двумя машинами? – добавил главный конструктор
– Справлюсь. Только почему я не пилотирую передний тепловоз
– Придется экстренно тормозить и я хочу сделать это сам – ответил главный конструктор.
Зная, что Александра нелегко отговорить от участия в этом рейсе, друзья пошли на хитрость. Втроем они подошли к спуску в тоннель и Евгений вдруг хлопнул себя по лбу и сказал:
– Саша, не сочти пожалуйста за труд, позови сюда Анну.
Когда Александр ушел, Евгений и Сергей быстро спустились в тоннель и заняли места в рулевых “Рубинах”.
– Вместе и обе машины сразу на средний газ, малый пропускай – сказал Евгений
Двигатели всех трех взвыли уже не как голодные волки, а как два льва готовые драться за самку
– Сергей слышишь меня? – крикнул Евгений.
– Слышу – донеслось из динамиков.
– Тогда прощай на всякий случай и жми до упора – крикнул Евгений.
– И ты прощай и будь счастлив. Жму до упора – крикнул в ответ Сергей.
Обоих их охватило чувство эйфории, которое приходит к русскому человеку в момент страшной опасности и, заменяя чувство страха, спасает его от позора трусости и его мозг от разрушения. Это же чувство вело Корниловские цепи в открытый рост на пулеметы врага. Хотя, возможно, свойственно не только русскому народу. У меня был друг Равиль, татарин по национальности, отчаянно смелый человек и любимой его поговоркой было: “