кулачок. Кулон упал,
и в колодце он пропал.
И русалка рассмеялась:
– Хорошо ты постаралась!
Говори свое желание!
Заметалось подсознание,
чует, видимо, подвох.
Из груди тяжелый вздох
только вырвался, молчит.
И русалка говорит:
– Тогда я скажу тебе!
Быть красивой по судьбе
ты должна была, Арина.
И болезни той причина
мне известна. Хочешь знать,
красоту посмел кто взять?
То сестра твоя родная!
Взглядом дева водяная
обжигает, словом ранит,
мысли девушки туманит.
– У тебя красу украла!
Оттого красивой стала!
Так Алена загадала,
мое имя называла.
Попроси теперь и ты.
Вижу я твои мечты!
О былой красе грустишь.
Ну так что же ты молчишь?
А Арина вся в смятении.
Слушать это – ей мученье.
Можно верить ли русалке?
Да себя так стало жалко.
– Рана, ты не обмани,
красоту ты мне верни, -
с губ ее слетели звуки.
Ледяные скользки руки
ей на плечи опустились.
– Вот и мы договорились!
Пусть исполнится желание!
В ночь русалочью мечтание
станет явью! Быть тому
по велению моему!
Так сказала и пропала.
А Арина вся дрожала.
Как во сне пришла домой.
Не владела уж собой.
Утром шум за стенкой, крик.
И проснулась в тот же миг.
И на крик тот побежала.
Рядом зеркало стояло.
На пути она запнулась,
снова к зеркалу вернулась.
Крики ей уж не важны,
да и стихли, не слышны.
И Арина в изумлении
смотрит. Что за отражение?
– Это я? Не может быть!
И нет слов, чтоб говорить.
По лицу руками водит,
глаз с себя она не сводит.
Отражение улыбнулось.
Красота ее вернулась.
Ну а что же за стеной?
Что с Аленой, что с сестрой?
Гриша рано пробудился
и невесте удивился.
Не поймет, она ли это.
Нет в ней краски, нет в ней света.
Он ее не узнает,
за плечо ее трясет.
– Кто ты? Где моя Алена? -
взгляд увидел он влюбленный.
– Гриша, что это с тобой?
Или шутишь ты со мной?
Я – Алена! Вот же я!
Я – любовь, судьба твоя.
Пригляделся он, похожа.
Но бледна девичья кожа,
и ресницы непушисты,
взгляд уж больше не лучистый,
губы маком не алеют,
тонкой ниточкой белеют.
– Ты, должно быть, заболела.
Посерела, похудела.
Тут Алена испугалась,
за лицо свое хваталась.
Быстро к зеркалу метнулась,
отражению ужаснулась.
Тут она и закричала,
а потом без чувств упала.
Гриша девушку поднял,
на кровать отнес, обнял.
– Видно, сильно заболела.
Поправимо это дело.
Он к Арине постучался,
через дверь с ней объяснялся:
– Там с Аленой что-то худо.
Я мешать уж вам не буду.
Пригляди ты за сестрой.
И схожу я за водой.
А потом к реке пройдусь,
искупаюсь, освежусь.
– Да, иди. Сейчас я, Гриша, -
как во сне еще Ариша.
На себя не наглядится,
отражению все дивится.
Наконец-то осознала,
что с сестренкой плохо стало.
К ней зашла, а та лежит,
без участия глядит.
– Что с тобой, сестра, скажи!