... Ирина увидела, что у Кости слезы. Он никогда не был слабонервным, рано, имея такую мать, повзрослел, был вполне надежным и взрослым - был мужчиной, а тут... Унижение, бессилие. Злые слезы? Сволочи, так вот и гадят души. Выжать злые слезы у ее сына - это преступление! Честное слово, любой человек с неизгаженной душой теперь делается достоянием общества, его нужно хранить, к такому вот выводу пришла за сегодняшний день Ирина. Ее безусловно не подлого, не дрянного сына унизили, много сил понадобится, чтобы залечить травму.
-Кот, - глядя на сына с нежностью и болью, сказала Ирина, - я хочу, чтобы ты уехал. Это не побег, ты не слабый, просто тебе надо жить, работать, любить, у тебя и душа., и ум ,и характер. Да и вообще жизнь Бог тебе дал, я тебя родила не для упражнения злобных созданий на тебе. Почему они так, не будем себя мучить вопросами...Не до них мне.
Костя лежал, отвернувшись к стене. Ирина молчала. В соседней комнате Катюша, соскучившись, уселась за пианино и старательно стала разбирать этюд.
Ирина вдруг и в этой ситуации увидела закономерность-первое ее соучастие-пистолет милиционера! Об этом она вспоминала недавно: вчера, сегодня - в связи с Мякшевым, в связи с Сашей. Теперь же пришлось вспомнить в связи с сыном.
Тогда, в 79, соседом их (ну как теперь Вася) был разведенный Коля-участковый, его все знали, жалели ... Но что такое тогдамилиционер...Если ты к тому же законопослушен, нигде не замешан. Но Ирине он был сосед. Часто мать качала головой, говоря:"Коля-то опять..."Часто отец с кем-нибудь из соседей вводил Колю домой под руки. Когда встал вопрос об оружии ,Ирина вспомнила о Коле, ей почему-то крайне легким показалось взять у него, пьяного, пистолет, отнести Сашке. Простым и веселым делом. Про Колю говорили разное - у него повесилась мать - где-то в деревне, от него ушла жена - с дочкой - к другому милиционеру. Ирину все это не интересовало, но когда Саша захотел от нее подвига, тогда-то пришло время внимательнее приглядеться к соседу. В тот день, кстати, тоже осенний, как и в поревском "романе", Сашка позвонил ей к родителям, а тогда она живала то у мужа-однокурсника, то у подруг, то у родителей - так жили почти все в их компании и, услышав ее голос, сразу заявил: "Ириш, мне нужна твоя помощь, а, может, и жертва". Ирина всегда была готова к любому совместному делу и поэтому, сделав перед телефоном книксен и подняв руку в пионерском салюте, в трубку прогнусавила, как кукольная аккомпаниаторша из спектакля Образцова "Необыкновенный концерт": "Я готова". Встретились на скамейке у Ирининого подъезда, покурили помолчали. Ирина как всегда вглядывалась в холодные Сашкины глаза и думала, что хочет, будет и должна ему служить. Потом, когда это чувство к Саше покинуло ее навсегда, она довольно долго чувствовала пустоту - ничто не могло заменить эту радость служить ему. "Ирка, раньше такие женщины, как ты, шли в революцию" - сказал ей как-то с досадой ее первый муж, знающий о ее слабости к Саше.