– Доброе утро, лейтенант Полежаев Анатолий Ильич. Могу я задать вам несколько вопросов.
– Я еще вчера все рассказала, – буркнула я. – Больше ничего не знаю.
– И тем не менее, могу я войти?
– Чего уже там, входите, – я обреченно вздохнула. – Кофе хотите?
– Потом, – отрезал он.
Лейтенант по-хозяйски прошел в зал, разгреб на журнальном столике место, аккуратно положил папку и чистый лист протокола допроса.
– Фамилия имя отчество?
– Что происходит?
– Отвечайте.
– Покатнева Марина Вячеславовна, – растерянно ответила я.
Дальше он задавал обычные вопросы, дата рождения, место жительства, место работы. Интересно зачем спрашивать место жительства если он сидит в моей квартире и самым наглым образом меня же и допрашивает?
– Это, что ваш способ знакомства с девушками, – не выдержала я. – Или память плохая? Вчера те же самые вопросы задавали.
– С девушками я давно не знакомлюсь, – продолжая писать проинформировал он. – А вопросы одинаковые потому, что протокол того требует.
– Ну так и переписали бы со вчерашнего, – ехидно посоветовала я. – А вы женаты?
– Нет, – удивился он.
– Тогда почему не знакомитесь?
– Они моего графика не выдерживают, обижаются и уходят, – затем спохватился. – Я здесь должен вопросы задавать, а вы отвечать!
Я с любопытством рассматривала служителя закона. Высокий, спортивного сложения, но не перекаченный, темные волосы, карие глаза. В общем все как мне нравится. Они с Кешей даже чем-то похожи, мелькнула у меня мысль. Интересно у кого хватило смелости бросить такого красавчика?
– Где вы были сегодня с двадцати трех до двух часов ночи?
– Дома, – я недоуменно пожала плечами. – Может быть вы хотели спросить – вчера?
– Чем вы занимались? – невозмутимо продолжал Полежаев.
– Ну, значит, мы гуляли. Мы это – я и Кеша, Иннокентий Базыкин. Затем примерно в начале двенадцатого пришли ко мне, сидели на кухне, я Кеше еще пирога дала, который после ужина остался. Он его доел, Кеша пирог в смысле. Потом он домой пошел, Кеша то есть. А я спать пошла.
– В котором часу?
– Что в котором часу? – не поняла я. – Спать легла?
– И это тоже, но в основном, меня интересует, когда от вас Базыкин ушел.
Я задумалась. В этот вечер мы долго сидели за столом ели пирог, пили чай и от души хохотали. Напряжение ушедшего дня спадая вылилось в дикий хохот. У меня болел живот, челюсти свело от смеха, соседка уже начала колотить по батарее поднимая весь честной народ. Если бы меня сейчас кто-нибудь спросил над чем мы так заливисто смеялись, я вряд ли ответила бы на этот вопрос.
– Не помню, может в половине первого, может немного позже. Я потом еще посуду помыла, да спасть пошла.