– Так, – подытожил полицейский, а затем задал вопрос, который я никак не ожидала услышать. – Соседку свою Анну Владимировну Сергееву давно видели?
– Вчера, – ошеломленно уставилась на него я. – Сначала она во дворе вертелась пока труп увозили, а когда все стихло они с бабкой Таней ко мне приперлись, последние сплетни узнать.
Оказалось, после того как неразлучные подруги удалились, они разбрелись по домам. Тетка Нюра, она же Анна Владимировна Сергеева, быстро свинтила домой, оставив подругу в недоумении, бросив ей что-то типа мне срочно надо позвонит. На резонный вопрос Татьяны Марковны, кому, ответила – доктору. Вспомнила мол про результаты обследования, которые на прошлой неделе делала, чем в очередной раз сильно удивила соседку. Уже последняя то точна знала – никакие анализы Нюрка не сдавала!
Надо ли говорить, что баба Таня провела ужасную, бессонную ночь. Когда же на горизонте забрезжил рассвет, она выдвинулась в сторону Аниной квартиры. Минуты две остервенело жала на звонок, предвкушая новую сплетню. Ожидая, когда дверь откроется, она нажала на входную ручку, замок щелкнул и дверь отворилась.
В квартире было тихо. Замерев на пороге, баба Таня, оробев, что надо сказать было с ней, наверное, первый раз в жизни, тихонько позвала подругу. Никто не ответил. Она позвала громче. Тишина. Сжав в кулачке прихваченный с тумбочки зонтик, женщина осторожна вошла внутрь.
Посреди зала лицом вниз, в луже крови, натекшей из пробитой головы, лежала раскинув руки и ноги тряпичная кукла в человеческий рост. Голова у Татьяны Марковны закружилась, и она упала без чувств рядом с окровавленным трупом.
***
Возвращаясь вечером в понедельник домой, первой кого я увидела была все та же бабка Таня. Она понуро сидела на лавке, скрестив пухленькие ручки на круглом животе. Неугомонный Вольфик звонко лая носился по двору. Мне вдруг стало жалко бедную женщину. Ей ведь теперь даже поговорить особ не с кем будет. Расчувствовавшись, я опустилась рядом с ней на скамейку.
– Как вы себя чувствуете? – участливо поинтересовалась я.
– Как я могу себя чувствовать? – начала жаловаться та. – Все болит. Вчера, когда брякнулась, ушиблась сильно. Голова чугунная, врачу говорю сотрясение должно быть, а он знаешь, что мне сказал? Если бы, говорит, были мозги то тогда конечно было бы, а так просто шишка! Представляешь нахал какой? А еще врач!
– Да уж, – поддакнула я сочувственно и вдруг поймала себя на мысли, что говорю как покойная тетя Нюра. – А вы что же, как от меня ушли так больше и не виделись?
– Нет. Я с Вольфиком пошла гулять, а Нюрка сказала ей позвонить надо по делу неотложному. Какое такое дело говорю? А она – доктору, я давеча анализы сдавала, хочу результаты узнать. Это в субботу то вечером, спрашиваю. Мне, отвечает, эти анализы и среди ночи принесут, и так странно подмигнула. Завтра икру красную есть будем если хорошие. Обещала позже позвонить да все подробно рассказать. Я до часу ночи ждала. Вот ты же, думаю, мерзавка. А утром она уже холодная была.