В зале я вижу других советников, спешно занимающих свои места. Двое из них сегодня не будут голосовать. Поодаль стоят Рудуа и Лиона, они держатся вместе, но не сказал бы, что между ними что-то изменилось.
Сколько бы ты ни цеплялась за него, ему всегда будет плевать на тебя. Для него всегда на первом месте будет прайд.
Лиона замечает меня и тут же вновь прячется за его плечо. Как же бесит. Рудуа смотрит на меня спокойно, но в его взгляде я замечаю нечто новое, едва различимое, нерасшифровываемое.
Первой выслушивают мать ребенка. Львица подходит к трибуне и окидывает взглядом советников. Ей задают какие-то стандартные вопросы. Она вновь замечает меня, но прячет глаза. Что происходит? Что изменилось за ночь?
– Судьба ребенка мне безразлична, я поддержу решение своего супруга, – вновь повторяет она это, продолжая все сильнее злить меня.
– Но растить ребенка от представителя другого клана лишь вам, уверены, что сказать больше нечего? Это последний шанс повлиять на его судьбу, – задает вопрос один из советников.
Лиона молчит, но не уходит. Отчего-то внутри появляется напряжение. Сейчас она может все испортить. Ее слово здесь имеет наибольший вес. Делаю шаг вперед, но Галгейн ловит меня за руку и качает головой. Поворачиваю голову к Лионе. Не вздумай наговорить глупостей, о которых потом будешь жалеть.
– Честно говоря, мне бы не хотелось растить ребенка от представителя другого клана, – негромко, но четко произносит она.
Удар под дых. Воздух выходит бесшумно. Опускаю голову. Ничего. Это всего лишь слова. Ничем не обоснованные. Они стоят куда меньше, чем жизнь ребенка.
Краем глаза вижу взгляд Рудуа, прикованный ко мне. Это ты ее надоумил. Не могла она сама решиться произнести подобное вслух. Но сейчас мне совсем не до гляделок с тобой.
Лиону отпускают и к трибуне вызывают меня.
– Я готов на все, чтобы вырастить и защитить этого ребенка, – скалюсь, в ответ на очевидный вопрос.
– Если мать откажется от ребенка, вы готовы воспитывать его в одиночку? – доносится вопрос со стороны советников.
Откажется от ребенка? Что за чушь? С чего ей вообще отказываться от ребенка? Какая женщина может так поступить?
– Готов, – твердо произношу и бросаю короткий взгляд в сторону львов. Лиона не смотрит на меня, а Рудуа все также спокоен, будто его вовсе не волнует эта ситуация.
Когда с моим допросом было покончено, к трибуне подозвали Галгейна, так как он советник со стороны отца ребенка.
– Я поддержу члена своего клана, но и порождать конфликт со львами не желаю, – произносит он так спокойно, будто ему плевать на одного из змеев.