Дьобулус плюхнулся в освободившееся кресло. Октавиусу захотелось снять очки, чтобы не видеть хорошо знакомое нахальное выражение на лице старого приятеля.
– Или мне следует занять твое место? – уточнил Дьобулус.
– Он вернулся? – раздраженно осведомился Октавиус, верно угадав причину лихорадочной оживленности Дьобулуса.
– Возможно. Ну или я просто соскучился по старому другу. Единственному в моей жизни другу. Да еще и лучшему. Я даже привез тебе подарок.
Дьобулус извлек из кармана нечто и положил это на стол перед Октавиусом. Маленькая прямоугольная карточка из серого пластика.
– Что это? – спросил Октавиус, не прикасаясь к карточке.
– Твой пропуск в здание СЛ. Ты не представляешь, какие усилия мне пришлось приложить, чтобы выбить его для тебя. Стер подметки, бегая по инстанциям.
– С ума сойти. Не могу поверить, то ты говоришь серьезно, – Октавиус поднялся из-за стола, тем самым увеличивая расстояние между собой и Дьобулусом. – В моей жизни было два бедствия, Дьобулус – дружба с тобой и шесть часов в обломках разрушенного здания. Не уверен, какое хуже. Я бы поверил в твои квази-дружеские мотивы, будь ты обдолбан и одет как сутенер, но, раз уж ты принарядился в гротескно пристойной манере, нет сомнений – грядет большое дело. И ты намерен меня в него втянуть. Нет уж, Дьобулус. На этот раз не сработает. Разбирайтесь без меня. У меня пятеро детей. И почти одиннадцать внуков.
– Почти?
– Моей младшей рожать в ноябре.
– Даже не спросишь, что он сделал?
– Что он сделал? – вздохнул Октавиус.
– Пока ничего. Но он сделает. Ты нужен нам. Ты нужен Ровенне. Вспомни о своем патриотизме.
– Если бы я мог о нем забыть.
– Ты был прекрасным психиатром.
– Я продолжил быть прекрасным психиатром в другом месте.
– Здесь? – вытянув губы трубочкой, Дьобулус обвел рукой кабинет. – Ты правда считаешь, что нянькаться с гнилыми нариками – вершина твоей профессиональной карьеры?
– «Серебряная Лисица» продемонстрировала абсолютную неспособность защитить своих сотрудников. Уйти оттуда было здравым решением разумного человека.
– Всего лишь парочка открытых переломов и черепно-мозговая травма. Зачем принимать все близко к сердцу.
Октавиус сощурил глаза.
– Тебя не было там, когда я лежал и слушал стоны раненых и умирающих, лишенный возможности помочь себе или им. Я обычный человек, Дьобулус. Я не могу за пару часов залечить свои раны и израненную психику. В сырую погоду я до сих пор начинаю хромать.
– Со мной тебе нечего бояться. Я буду защищать тебя, как пес.
Октавиус покачал головой.
– В тот день почти все, кто был в нашей половине здания, погибли. А я выжил. По соотношению живых и мертвых – один из десяти. Ситуация может повториться. Я бы не рассчитывал на такое везение еще раз.