Джулиус дернулся и поднял голову с прилипшим к щеке окурком.
– Где мы? А… Вы уже раскрыли дело? Нет? Так и знал, что без меня вы ни на что не годны.
– Дьобулус, у тебя кровь под глазом, – встревоженно уведомил Илия.
Дьобулус сгреб со стола салфетку и прижал ее к нижнему веку.
– Острые ногти. Случайно поцарапал себя.
Илия продолжал пристально смотреть на него.
– Не болит? – заботливо спросила Лисица. – Я посмотрю…
– Нет, – резко остановил ее Дьобулус. – Все в порядке.
Кровь больше не сочилась. Илия заставил себя отвернуться.
– В мой кабинет, Дьобулус, – поторопил Октавиус. Поднимаясь, он не привлекающим внимания жестом подцепил Дьобулуса под руку.
– Без этих двоих, которые только мешали, мы без труда со всем разберемся, – пообещал сонный Джулиус, прикуривая.
– О, просто заткнись, – бросил с внезапной грубостью Илия. – И потуши сигарету.
У Джулиуса отвалилась челюсть, но Илия даже не заметил. Он хмурился и думал о чем-то, вращая в чашке остатки кофе.
Лисица встала.
– Ты куда? – поинтересовался Бинидиктус.
– Ты всегда покупал мне кексы в одном и том же месте. С цукатами, шоколадной крошкой, лимонной цедрой, карамелью и мятой.
– Гадость какая, – скривился Джулиус.
– Это должен был быть спецзаказ… наверняка, информация где-то сохранена. Я узнаю, когда в последний раз заказывала кексы. Пекарня уже должна приступить к работе.
– Мы теперь расследуем что-то другое? – не понял Джулиус.
Илия вздохнул и придвинул к себе бумаги.
[6:09, воскресенье. Кабинет Октавиуса]
– Он заметил, Дьобулус, – пробормотал Октавиус. – Он догадался, что с тобой происходит. Причем практически сразу.
– Илия?
– Да. Проницательный парень. До этого как-то не доводилось с ним работать. Кем он здесь числится?
– Архивариусом.
– Медведь блестяще умеет сливать толковых сотрудников.
– Это точно, – Дьобулус кокетливо пригладил волосы.
– Архивариус быстро улавливает смену настроений и понимает полунамеки. В острых ситуациях мы можем на него рассчитывать.
– Вполне возможно, нас ждет настолько острая ситуация, что нам не останется рассчитывать даже на то, что наши головы удержатся на шеях.
– Тоже верно, – вздохнул Октавиус, поднося карту к считывателю. Дверь распахнулась, и, озираясь, Октавиус шагнул в кабинет. – Не могу поверить. Здесь все осталось как было, кроме трещин на потолке и обшарпанных обоев. Но на это я не жалуюсь.
Свет нового дня заглядывал сквозь прозрачные звезды на бархатистых шторах цвета индиго, просачивался сквозь ткань, окрашивая всю комнату в синий, будто она находилась на дне моря.
– Иногда мне снились эти шторы. Что сквозь звезды на меня смотрит огромный глаз. Не то чтобы я не скучаю по этой стране. Просто она слишком живая для меня. Давно обрела собственный разум.