– С волками? Что-то не верится, – засмеялся Рома. – Наверное, нашел себе там какую-нибудь лесную нимфу.
– А что ты смеешься? Я уверен, что люди раньше их видели и, скорее всего, общались, – вполне серьезно произнес Влад, поправляя зеркало на своей машине. – Нимфы, русалки, лешие с водяными – они и сейчас есть, только показываться нам не хотят. Наверное, когда-то давно в нас что-то поломалось и после этого им с людьми стало не интересно.
– Тебе виднее, неделями из леса не вылазишь. Но насчет соревнований, мне кажется, ты лукавишь. Может, просто проиграть боишься? – хитро прищурившись, спросил Рома. – Я-то тебя хорошо знаю. Мне кажется, ты и по болотам прячешься, потому что там с искушениями совладать проще. Ведь ты даже в лес в такой экипировке ходишь, на которую мне полгода работать. А мог бы в кирзачах и телогрейке.
Амбиций и честолюбия у Влада действительно хватало.
А на Руси гордыню всегда пытались усмирить, уходя в лес, на берега глухих озер. Не в силах противостоять соблазнам строили монастыри или скиты. Иногда просто лесную избушку подальше от людей и пагубных страстей.
У Влада была такая избушка. Три года назад он один без чьей-либо помощи построил ее на берегу озера. Выбрал сухое место у подножия заросшего вековыми деревьями холма, там, где из лесного озера вытекала река. Спилил несколько сосен. Сам обтесал, сам поставил из них сруб и хорошенько проконопатил. Сложнее всего было сделать хорошую печку. Даже на его подготовленной для бездорожья машине к озеру было не проехать, и поэтому пришлось собирать в лесу на склоне горы подходящие камни и волочить их к избушке. Из них он сложил красивую, очень теплую печь. Кое-что все-таки пришлось нести на себе из деревни через болота, окружающие озеро. Но когда он закончил, то почувствовал себя самым счастливым человеком на земле.
Это была его крепость, его замок. Место, где он мог спрятаться от всех. Но как бы далеко ты не забрался, в тайге ты ничего не скроешь. Несколько человек проведали про его убежище. Сначала туда стали заходить местные рыбаки и охотники. Они иногда ночевали в избушке, когда хозяина не было. Вели себя достойно: не оставляли мусор, не трогали чужое, понимая, что даже если хозяина сейчас в ней нет, они здесь все равно всего лишь в гостях. И всегда оставляли что-нибудь в качестве символической оплаты.
Но потом о ней узнал тот самый Санек – никудышный мужичок, всю жизнь завидующий всем подряд, постоянно думающий, как бы поживиться чем-нибудь чужим. Он-то и стал за небольшое вознаграждение водить туда городских гостей, которые часто приезжали в деревню поохотиться и порыбачить. Но часто вместо того, чтобы посмотреть, что такое настоящая глушь и в тишине и уединении подумать о свой жизни, они вместо охоты и рыбалки устраивали в избушке обычные пьянки.