– Воевать, князь, больше нам ничего не остается, – воинственно ответил Захария, будто сам собрался с мечом отбивать вражеские атаки.
– Сколько дней нам надо выдержать осаду?
– Не больше трех дней, князь. Всего три дня. Может меньше. Может чуть больше.
– Даже если у нас получится, то за это время погибнет очень много наших воинов и простых жителей.
– Это не самая страшная потеря. Главное, что у тебя появится хороший союзник, – изображая сочувствие, произнес Захария и еще раз из-под бровей посмотрел на князя, пытаясь понять его настроение и не наговорить чего-нибудь лишнего. – А люди вечно всем недовольны. Плохо будет, если к внешней угрозе добавится бунт здесь в городе. Поэтому надо усилить надзор за тем, что болтают горожане. Я всегда говорил, что тебе необходима тайная служба…
– Наши люди не так глупы, чтобы в такое трудное время учинить здесь беспорядки.
– А я вот в этом не уверен. Когда человеку нечем кормить детей, он всегда будет обвинять в этом не себя, а князя, – Захария, уже не пряча глаза, внимательно смотрел на Алдана.
– Может они в этом и правы, – задумчиво произнес Алдан, – но сейчас ничего уже не исправить.
– И опять я не соглашусь с тобой, князь. Наши жрецы утверждают, что с этим можно легко справиться.
– Они знают, как накормить всех людей?
– Нет, князь, это сделать невозможно, но можно сделать так, что твои подданные будут меньше думать о свалившихся на них несчастьях.
– Ты опять о тех своих сказках?
– Люди во всех странах похожи друг на друга. У них одинаковые желания и одинаковые страхи. Поэтому очень легко дать им всем общую надежду, общую веру.
– Да-да. Я помню, ты рассказывал что-то неразумное о том, как люди, послушав твоих жрецов, поверят в жизнь после смерти. Но даже если поверят, нам-то что от этого?
– Контролируя веру, мы будем контролировать мечты людей. А если мы контролируем мечту, значит, мы контролируем поступки. Чем больше они будут мечтать о другой жизни, той, которая после смерти, тем меньше они будут переживать из-за этой. А значит, перестанут искать причины своих сегодняшних несчастий и обвинять в них земную власть.
– Но тогда управлять будут не князья, а жрецы. Не этого ли ты хочешь? – грозно посмотрев на советника, спросил князь.
– Что ты, что ты, – испуганно замахал руками Захария, – и в мыслях такого нет.
Князя насторожили слова советника. Он подошел к старику и посмотрел на его морщинистое лицо. Алдан заметил, как бегают тусклые глаза в узких прорезях век, как мелко дрожит свисающая нижняя губа. Было понятно, что Захария что-то недоговаривает.