– Тогда у меня безумно кружилась голова и я думала, что я мчусь куда-то в сторону Млечного пути, – тихо сказала Дина и отошла от окна. – Наверное, когда мы купались в реке в нас кто-нибудь вселился. Говорят же, что после Ильина дня в воду заходить нельзя. Там русалки и водяные.
Даже сейчас вспоминая, она ощутила нахлынувшее на нее тогда чувство необыкновенной легкости.
– Значит, ты помнишь, – обрадовался Роман. – А я, действительно, испугался, что забыла
– Ты по-прежнему всему веришь, – Дина увидела стеллаж у стены заставленный глиняными поделками. – Это что у тебя? – удивленно спросила она.
– Это я себе хобби придумал, – смущенно ответил Роман. – Делаю глиняные игрушки.
Дина взяла в руки медведя в голубой косоворотке и в широкополой шляпе. На полке стояли лисы в длинных белых платьях и красных косынках на голове, веселые мужички с широкими бородами и гармошками в руках, женщины с коромыслами, ежи, коровы и другие зверушки.
– Не могу представить кисточку в твоих пальцах. Тебе ими подковы гнуть… – она поставила медведя обратно. – Когда ты все успеваешь?
– Я не пользуюсь интернетом, не смотрю телевизор, – Роман поправил стоящую на видном месте статуэтку – двух целующихся влюбленных, спрятавшихся под широким зонтом и нежно прижавшихся друг к другу. – У меня много свободного времени. И все это время я думаю, почему ты убежала.
Дина вернулась к окну.
– Мне сейчас кажется, что после ночи на том стоге сена мы практически не расставались.
– Так все и было. Я не мог ни минуты без тебя.
– Я знаю, – она повернулась к Роману. – Тогда я еще сама не понимала, почему это меня пугает.
– А сейчас?
– Сейчас я хочу вернуться на тот стог…
– Ты как была взбалмошной маньячкой, так и осталась. Идем. Тут недалеко.
– Боюсь, я до него не дотерплю, – она прижалась к нему и, уткнувшись лицом ему в грудь, прошептала: – На куклы у тебя время нашлось, а кровать смастерить не смог.
– Сгонять за сеном?
– Думаю, как-нибудь обойдемся…
*****
«…во главу угла мы должны ставить улучшения положения масс. Обеспечить значительный подъем материального и культурного уровня жизни нашего народа…»
– Ничего не меняется, – отвел взгляд от телевизора Герман Борисович. – Помню, мы еще в институте что-то подобное конспектировали. Больше тридцати лет прошло, а все никак не обеспечат.
– Чтобы кому-то дать, надо у кого-нибудь забрать, – заметил его собеседник – начальник полиции Василий Вениаминович. – А забрать можно только у тех, у кого что-то есть, – он рассмеялся. – У меня, например. А буду естественно против.
«…был указан и путь к такому подъему – решительное повышение эффективности производства и значит рост производительности труда…»