Тут нам принесли ««печено вепрево колено»» и разговор-исповедь увял сам собою.
Влтава, закованная в серый камень, несла свои быстрые воды на север, чтобы раствориться в Эльбе. До нашего ресторанчика под открытым небом на набережной доносилась музыка, исполняемая тут по выходным дням духовым оркестром городской пожарной команды. Смеркалось. Фонарщики мимо катили на велосипедах, к которым были привязаны стремянки. Праздная публика дефилировала парочками и компаниями. Ощущалась жизнь в довольстве и достатке. Да и чему чехам не быть довольными – наследник имперского и королевского престолов женат на чешской графине и заботится о соплеменниках любимой жены. Вот, правда, жить им осталось чуть больше месяца. Умрут как все влюблённые в сказках – в один и тот же день.
Да… управлять таким монстром - не простое дело. На лбу у Тарабрина даже пот на лбу выступил бисеринками. Прага осталась позади, под колёса медленно, но верно ложилась неплохая, но узковатая дорога в Моравию.
Наш – уже наш, трактор легко тащил за собой двухосный прицеп, на котором кроме полуприцепа-роспуска, все свободное место было завалено хомутами для тяжеловозов и прочей кожаной упряжью – тут она была очень качественная и по ценам сопоставимая с Макарьевской ярмаркой. Но на русской ярмарке найти хороший хомут на могучую шею тяжеловоза – проблема сама по себе, русские шорники такие изделия шили только на заказ. А тут такое производство поставлено на поток. Впрочем, как и сами сёдла, и седельные сумки с седельными же чемоданами. Большой тяжеловоз у чешского крестьянина вполне рядовая домашняя животина, а не роскошь. А вот специальные вьючные сёдла тут шили только для армии и для тех, кто в горах живёт.
Кожаный мешок качественных ухналей – гвоздиков для конских подков. Мелочь, вроде, а каждый раз за ней не набегаешься. Ага. ««…Потому что в кузне не было гвоздя»». Это как раз про ухнали.
А сверху укрепили два конских плуга. Мало, конечно, но больше не влезло. И так весь прицеп гружен с горкой.
Тарабрин меня успокоил, что всю остальную конскую механизацию купим в России. В Елисаветграде или Омске. Англичане у нас до революции хорошо на этом рынке развернулись. И не экспортом, а производством.
В кузове, укрытые от левых глаз брезентом упакованы десять запасных колёс с металлическими ободами, ЗИП к ««монстре»», ящик с инструментом и инструкцией по эксплуатации на немецком языке, напечатанная жутким готическим шрифтом, но Тарабрин обещал ее перевести на русский.
И ящики с патронами к ««манлихеру»», что мы оптом закупили в местном арсенале, как и два десятка армейских кожаных ранцев с крышками из пегой телячьей шкуры – эти для экипажа моих соляных экспедиций. Такие крышки из шкур хорошо от дождя предохраняют. И седельные же ольстеры для манлихеровских карабинов – не на себе их таскать, когда двигаться верхами. И всё это якобы для экспедиции в Африку. Золотое время – все верят тебе на слово и не просят никаких справок, особенно когда платишь сразу и наличными. Причем в любой валюте – золотой стандарт всё разруливает.