– Вот к чему ты это? – прошипел Марк, едва гости ушли.
– Я педагог, Маричек.
Он долго бурчал, что нельзя бить по руке дающего. А перед уходом спросил:
– Белла, а как в этой истории Зоя?
– Не было в этой истории Зои. Она на больничном.
Белла ей, конечно, позвонила в первый день. Но Зоя сначала не отвечала, а потом ответила, что в поликлинике на приёме и говорить не может. И не перезвонила. Ну, и Белла не стала перезванивать.
Но об этом рассказывать Марку она не будет.
А через неделю пришлось увольняться. Тут каникулы весенние начались, а со стороны администрации началось форменное издевательство. Следили за каждым шагом, высчитывали каждую минуту. Давали неподъёмные задания, отдавали приказы, противоречащие друг другу. Расписание на последнюю четверть вывесили такое, что каждый день «окна», да не по одному. И на понедельник, который был у неё свободным, поставили два урока. В один момент Белла не выдержала и прямо у директора с завучем на глазах позвонила Тамаре с вопросом, как изменятся её выплаты по ипотеке, если она рассчитается? Тамара хмыкнула:
– Что, с аморалкой достают? Да плюнь ты на них! А если невмоготу, увольняйся. У нас из этих счастливчиков, что в вашем доме живёт, уже четверо рассчитались. Закон обратной силы не имеет. Вы свою десятку в школе оттрубили.
Белла накарябала заявление и пошла забирать из кабинета свои вещи. Трудовую и расчётные ей отдали в этот же день.
Только добралась до дома, как позвонила Тамара:
– Белла, ты в другую школу пойдёшь?
– Да куда с таким портфолио!
– Тогда дуй к Вове в отдел соцобеспечения. У него на субсидиях вакансия есть. Он ждёт тебя до конца дня.
На следующий день она уже вышла на работу в МФЦ, который находился в той самой пристройке к её дому. На душе, конечно, кошки скребли, но, если отбросить эмоции, она не так уж много потеряла: зарплата примерно та же, рабочее время, конечно, с восьми до пяти, но зато домой работу нести не надо: ни планов, ни презентаций, ни проверок тетрадей. Вышла из офиса и забыла.
Работа монотонная, но несложная. В кабинете их трое. Отвлекает только телефон. Люди спрашивают, уточняют, скандалят, обижаются. Субсидии получают разные категории населения, но звонят чаще пенсионеры. Белла терпеливо объясняет очередной старушке, почему в этом месяце принесли на тридцать рублей меньше, соглашается, что законы не всегда справедливы, а в ответ на гневные проклятия в адрес Правительства, Президента и Государственной Думы вежливо отвечает, что она разделяет негодование собеседницы по поводу отрыва власти от народа, но сама из народа и власти не имеет. Если собеседница переходит на личности, мол, вы, небось, в этих копейках не нуждаетесь, она так же неторопливо отвечает, что да, субсидии ей не положены, коммунальные платежи у неё небольшие, с девятнадцати-то метров жилплощади. Через неделю одна из соседок по кабинету ей говорит: