Сказочная жизнь (Черноусова) - страница 35

– Пойдёмте, Иван Борисович, не будем стоять на её пути в вечность.

Они отошли на пару метров. Держа её под руку, он стал рассказывать:

– Они прожили десять лет и разошлись. Отец снова женился, а что было с ней, я не знал. Восемнадцать лет, молодость весёлая студенческая закрутила. Мы больше не пересекались. А когда десять лет назад встретились, я вдруг понял, что она была единственной, кто любил меня просто ни за что. Жене, детям, друзьям нужны мои деньги, мои связи, мой статус. Когда я был маленьким, она была весёлая и добрая. В старости весёлость стала едкой, злой. Естественно, дети мои её как бабушку не знали, взрослыми уже были. А мне было важно узнать, простила ли она меня.

– Простила, она вас любила. Пойдёмте, землицы бросим. И прощайте!

– А на поминки?

– Не хочу. Чужие все ей.

Свернула на боковую тропу, чтобы не смешиваться с толпой, и почти сразу наткнулась на Пирогова.

– А вы с ними?

– Нет, сегодня год по моей Катерине.

Пошли к выходу. Он уже был в курсе её увольнения и предложил работу. Кем? Да тем же заниматься, только от ресторана:

– С Клавдией Егоровной работать становится всё трудней, резкая и неуступчивая. А в принципе со стороны её фирмы какие особые услуги? Ведущий, иногда баянист, украшение зала. Чего из перечисленного не можем обеспечить мы? Эти сценарии её затёртые… фу! А вы как с этими торговцами котлами лихо замутили! Ну, не будет она свои мероприятия у нас проводить, так обойдёмся. Она от малолюдных заказов отказывается, а нам всё равно им поляну накрывать. Пойдёмте, посоветуемся, как рекламу организовать.

Марк сказал:

– Ты как колобок. От бабушки-школы ушёл, от дедушки-собеса, от зайца-библиотеки, от волка-массовика прикатился к медведю-ресторатору. Где та лиса, которая будет последним причалом?

– Типун тебе на язык!

Через неделю она уже проводила детский праздник в малом зале, а на следующий день готовилась к очередной свадьбе. И тут к ней вдруг заявилась Зоя. С чего это вдруг?

– А мы с Марком помирились!

– Дело хорошее.

Говорить, собственно, было не о чем. Внимательная администраторша прислала официантку с чаем и пирожными. Посидели, лениво обмениваясь какими-то новостями. Вдруг в глазах стало темнеть. От дверей отделились две какие-то смутные фигуры.

– Ты кого с собой привела?

– Э-э, как тебя разбирает…

Это было последнее, что она услышала.

Пришла она в себя неизвестно когда и неизвестно где. Не совсем белый и кое-где потрескавшийся потолок и белые кафельные стены. Попыталась встать или хотя бы повернуться, но оказалось, что её руки пристёгнуты ремнями к железной койке. И ноги тоже. Капельница над ней. Приподняла голову. Дверь открыта, в соседнем помещении бубнят два мужских голоса, смысл беседы не доходит. Окликать их она не собирается, понятно, что это не простая больница, и даже не инфекционная. Это психушка. Сознание её ещё не вполне ясное, но понимание, что её подставили, пришло. Кто, Зоя или Пирогов? А может, кто-то из ресторанных? Ладно, пока надо делать вид, что она спит.