– А сестрёнки?
– Их родственники обещали прилететь на днях.
– Какие родственники? Мама детдомовская была.
– Родственники Колтакова. Не маши руками, я разговаривала с его сестрой, она показалась мне нормальной. Оленька, не психуй, сначала познакомимся, потом будем соглашаться или отказываться.
Пришла дежурная медсестра, заворчала, что из других отделений больные ходят. Девчонки, заснувшие рядом с Беллой, подымались, протирая глаза. Младшая потребовала, чтобы Белла Родионовна открыла рот.
– Чего это, – удивилась она, но открыла.
– Мальчишки, пока, – крикнула Света ей в рот.
Смеялась вся палата. Белла, отсмеявшись, подумала, что этой четырёхлетней девчушке её не родившиеся сыновья интереснее, чем ей самой. Как-то не пробуждался в ней материнский инстинкт. Ведь влюблена она была в Диму, но узнав, что он был нанят, чтобы её обаять и осеменить, прониклась к нему негодованием и невольно переносила это чувство на его детей. Знать бы всё наперёд, оставила бы первую беременность. Тот студент уж точно ей зла не хотел. Да ладно, это будут её и только её дети! Хотя, конечно, внешность им бы лучше унаследовать от этого донора спермы.
Вечером позвонила сестра Колтакова, сообщила, что через день они с мужем вылетают из Москвы. Белла была вынуждена рассказать ей об изменившихся обстоятельствах. Женщина охнула, но потом решила, что ради оформления документов на удочерение задерживаться не будет, лучше разведает обстановку, а потом вернётся домой, чтобы выполнить необходимые формальности. «Сомневается», – подумала Белла, но не в осуждение, взять в семью двоих детей – шаг нешуточный.
Пролежала колодой два дня, а потом ей разрешили подниматься. Немного поспорила с лечащим врачом, но всё же договорилась, что в первой половине дня её будут отпускать на работу, благо школа от больницы в сотне метров. Ну, не могла она бросить учеников, тем более, выпускные классы перед ЕГЭ и ОГЭ! Заодно и Олю с Аней с собой водила, нечего им учёбу запускать.
Первая встреча с родственниками произошла в больнице. Светлана Ивановна, очень похожая с племянницами, только реснички и бровки подчернены, а у них золотом отливают, глядела на девочек во все глаза, и её слегка потряхивало. А вот её муж, крупный, с грубоватым лицом, повёл себя как-то очень по-свойски, предложив Свете проехаться у него на плечах. А потом сказал:
– Не будь жмоткой, Светка!
Ссадил её и легко поднял Анечку. И она радостно засмеялась. А Света спросила, подёргав его за штанину:
– А ты кто, дядя?
И Оля, ревниво выглядывающая из-за плеча учительницы, вдруг сказала: