К тому же, я давненько мечтал до него добраться и хоть немного укоротить его бурную активность в издательстве. Увы, из-за Карла, сделать это раньше мне никак не удавалось. Спенс хоть и подкидывал время от времени ценные идеи, но вот убыточных от него исходило куда больше, а все его былые заслуги никак не перекрывали последующих для компании провалов. И объяснить ему хотя бы на пальцах, что старые схемы в новых условиях быстро развивающихся технологий не будут работать постоянно и как раньше – было попросту бессмысленной тратой времени. Что прогресс на месте не стоит, но только он развивался не в том месте, где Грабовский пытался в последнее время его откопать.
– А ты, как считаешь? Я был прав или же я был прав? – то что остальные директора по умолчанию приняли мою сторону и ни один не встал на защиту размазанного мною по стенке Грейсона, для меня большой неожиданностью не стало. Даже если часть из них думала иначе, мне на это было, откровенно говоря, до лампочки. Чего не скажешь о том моменте, когда я вернулся в свой кабинет и не смог устоять от очень большого соблазна потянуть за собой туда следом и Серую Шапочку. Под весьма веским предлогом – донести до моего рабочего стола всю запротоколированную на бумаге документацию с закончившегося только что совещания.
Да, я всё ещё продолжал изображать из себя плохого босса, а временами даже – в край отвратительно плохого босса.
– Боюсь, моё мнение на этот счёт едва ли сможет кого-то тут заинтересовать.
– Тогда зачем ты сюда пришла устраиваться? Если ты не будешь разбираться в издательской кухне, в ведущем спросе читателя, не чувствуя его истинных желаний с интуитивной потребностью, ты не сможешь ему дать того, чего он хочет.
– Странно, а мне всегда казалось, что это производитель задаёт курс спроса, а не потребитель.
Серая Шапочка попыталась сложить принесённые с собой папки на мой стол без каких-либо непредвиденных эксцессов, заодно стараясь не глядеть на меня, вставшего в шаге от неё и стола в столь излюбленной мной созерцательной позе. Руки в карманах брюк, ноги на ширине плеч или даже чуть больше, пристальный взгляд неотрывно обрисовывает нежный профиль безразличной к моему присутствию жертвы.
Сегодня на ней очередной балахон, но уже из более тонкого материала, из-за чего менее балахонистым он всё равно не выглядел. Короче, светло-бежевая летучая мышь – это где манжеты «рукавов» растут прямо из безразмерного подола. Талии под ним не видно, грудь тоже прорисовывается кое-как. В общем, Серая Шапочка в своём неизменном репертуаре, точнее, в соответствующем образе.