Тогда он ничего не ответил, я не добилась от него хоть каких-то эмоций, которые жаждала увидеть… Мне понадобилось много времени, чтобы понять, как я была не права.
Судьба дала нам второй шанс. Сейчас перед нами похожая беда, с которой есть шанс справится. На этот раз мы вместе. И сейчас в моей груди не сжигающая ненависть, а сожаление и горечь.
Я подхожу к мужу, который облокотился на подоконник и молча всматривался вдаль. Глаза не моргают, но блестят. Ему тяжело сдерживать себя.
— Богдан, выпей воды. — шмыгаю носом и ставлю стакан на подоконник.
Обхватив себя руками и слегка сгорбившись от внутренней боли, слежу за тем как, он делает несколько глотков и звучно вздыхает. Отложив стаканчик в сторону, он секунду смотрит на меня, а потом обнимает меня за плечо и прижимает к груди.
— Скоро мы увидим малышку, живой и здоровой, Таша. Живой и здоровой… — вторит он себе под нос, приглаживая мои волосы.
Я позволила себе расслабиться и прикрыть глаза. Да, именно так все и будет. Бог не оставит нашу дочь, как мы свою веру в лучшее.
— Богдан, прости меня… — тихо хриплю я и поднимаю на мужа раскрасневшиеся уставшие глаза.
Чувство вины сидит в душе и терзает, не отпускает.
— Что такое говоришь? — обеспокоенно спрашивает он.
— Прости, что не хотела говорить о ребенке. Это было неправильно. — виновато встряхиваю головой. — Я знала, что Уля — твоя дочь.
Богдан понимающе кивает ответ, освобождая от тяжелых камней, которые наполняли душу.
— Все в прошлом.
— Да. — вздохнула я, но с грустью продолжила. — Наше прошлое было жестоким и порой совсем неправильным.
— Значит, будем работать в настоящем, ради Ули, вместе. Как мама и папа.
— Ты прав. — соглашаюсь я. — Мы не справились с ролью мужа и жены, но с ролью родителей обязаны справиться.
— Приложим все усилия.
Он целует в висок, и я чувствую в его трепетном касании поддержку. Сейчас я не боюсь его, а возможно даже тянусь незримо, потому что чувствую внутреннюю силу, способную защитить меня и дочь. За ним, мы с Улей будем, как за каменной стеной…
Что должна чувствовать мать к отцу своего ребенка? Любовь? Не обязательно. Уважение? Доверие? Обязательно. Да, я смотрю на Богдана и понимаю, что с рождением дочери во мне появились новые чувства, которые никогда не испытывала в полной мере к нему.
Во мне не осталось запальной безумной глупой влюбленности. Но зато появилось уважение и доверие.
Всю свою жизнь я не доверяла ему, изнывая от его измен, подозревала в том, что было и чего не была, обвиняла…. А сейчас я могу доверить ему своего ребенка, частичку себя, самое ценное что у меня есть.