— Противно что? Смотреть на тебя? Может быть. Но я как-нибудь переживу.
- Если я противна тебе, как и ты мне, то выход один — не мучить друг друга.
— Ты наверно не услышала… — он сделал паузу и приподнял бровь. — Я переживу.
— А я нет. Я не железная, а живая, Богдан… — я опустилась на стул и закрыла лицо руками. — А ты медленно, но верно убиваешь меня. Зачем я тебе, скажи?!
— Я тебе все сказал еще вчера, и мое мнение не изменилось. Ты же знаешь, я не люблю повторять дважды.
— Нет, не знаю! И никогда не узнаю и не хочу знать!
— Своими истериками ты ничего не добьешься, Таша. Я не отпущу тебя. Точка.
Сейчас он размеренный и спокойный, смотрит на меня с высока. А я опустилась до истерик. Он увидел, какая я слабая и ранимая и почувствовал в себе силу. Моя ошибка. Когда я перестану оступаться на одном и том же месте?
Я сняла с себя серьги, которые когда-то подарил мне муж, и бросила их на стол. Стерла остатки помады с губ и смяла замаранную салфетку, вымещая на ней всю злость на мужа и на саму себя.
Богдан молча стоял над душой, прекрасно понимая, что разговор еще не закончен. В гостиной воцарилась тишина. Я бы назвала это затишье перед бурей.
Усевшись на стул, я подлила в свой бокал вина и, зажмурившись, выпила залпом почти половину. Кисло-сладкая жидкость стекала по горлу и размягчая и согревая мое его. Щеки запылали, и веки расслабились, приоткрывая наполовину уставшие глаза.
— Ты так и не понял, о чем я хотела с тобой поговорить… — усмехнулась я. — Потому что не слышишь меня. Уже давно.
— Ты сама это начала. — буркнул муж, наблюдая за мной со стороны.
— Опять делаешь виновной меня… — вздохнула я. — Так же проще, да? Перевел на кого-нибудь стрелки, а сам белый и пушистый.
— Это всё? — надменно сказал муж. — Если да, то у меня много работы.
Его отношение ко мне ровно такое же, как к углу в доме. Безразличное, он есть и ладно, иногда вызывает раздражение, если удариться, но в целом… Пусть будет.
Это неприятно, но не настольно, чтобы оскорбляться или обижаться, потому что мое отношение к нему — ничуть не лучше. Взаимные чувства, которые были между нами, сгорели — их уничтожил дикий огонь, оставляя после себя холодный серый пепел.
— Я хочу устроиться на работу. — заявила я о своем решении. — Сейчас это желание вытесняет все другие.
— С чего бы это? — насторожился муж.
— Почему ты удивлен?
— Я напомню… — он склонился к уху и шепнул. — Ты никогда не работала, Таша.
Богдан гипнотизировал взглядом мое лицо, пытаясь вытащить через мимику и жесты больше информации, чем я ему даю.
— Никогда не собиралась сидеть на шее мужа. — гордо заявила я. И это истинная правда.