***
После разговора с мамой я поднялась на второй этаж ресторана, где никого не было. В полутемноте я стояла около окна и смотрела на город. Какая-то тоска и грусть поселилась в душе. Мама всегда могла задеть за живое.
Она тысячу раз не права.
Но почему тогда я прокручиваю ее слова вновь и вновь?
Осторожные приближающиеся шаги отвлекли меня от размышлений. Кто-то ищет меня.
Я обернулась. И выдохнула… Силует Глеба показался в проеме комнаты, где я уединилась.
— Что ты здесь делаешь? — шепотом сказал он и обнял меня со спины, обвивая руками талию.
— Прячусь. — смешливо ответила я и склонила голову ему на плечо.
— Тогда «туки — туки», я тебя нашел. — он постучал костяшками пальцев по подоконнику и посмеялся на ушко.
Его тело мгновенно согрело мою спину, а губы — оголенные плечи… От его поцелуев внутри все вспыхивало и разжигалось. Тысячи мурашек вскочили на коже, когда он дошел до шеи и заставил выгнуться ее от удовольствия.
— Знаешь, какая ты сладкая? — его хриплый шепот коснулся уха, и когда Глеб оттянул мочку уха зубами я издала неконтролируемый вздох.
Он развернул меня к себе и накрыл мои губы поцелуем глубоким и жадным, словно то был не поцелуй, а глоток воды для странника в пустыне.
Я вся горела, щеки запылали от страсти. Он остановился на секунду, удерживая в руках мое лицо.
— Хочу, чтобы ты была моя. — Глеб пристально смотрел мне в глаза и сглотнул. — Только моя.
— Я и так только твоя, Глеб.
И хочу я только его… В висках стучал адреналин. Я знаю, что этажом ниже моя семья и муж, где мне одиноко и скучно, где меня не понимают. Но рядом Глеб — такой сильный и заботливый, и такой же бесстрашный и вероятно, чокнутый как и я. Но он единственный, с кем мне хорошо.
Пока его язык детально изучает мой рот, руки уже пошли в ход и нащупывают самый пикантные части тела… Запретные зоны. Но для его рук все пароли тут же спадают.
Он плавно залез под низ платья и поскользил вверх по бедрам. Когда ткань закончилась, он оттянул резинку чулков и со звуком отпустил ее.
— Ох… — вздохнула я и сильнее вцепилась в его широкие плечи.
— Будь моя воля, я стянул бы с тебя это очаровательное платье и посмотрел бы на тебя голую в одни чулках.
Я визуализировала и сглотнула. Внутри все натянулось струной, а между ног сжалось… Я чувствую, как стало влажно в трусиках, и Глеб это почувствовал, потому что его пальцы начали ласкать меня там.
Нет это невыносимо. Невыносимо приятно.
Его колено раздвинуло мне ноги пошире, а пальцы забрались под трусы.
— Тссс… Потише, малышка. — шепнул он, потому что мои вздохи становились все громче.