— Голову кружит от чувства свободы, но в тоже время я теряюсь… Непривычно. Можно сказать, всю свою жизнь я была с ним.
Я помешиваю ложкой чай и наблюдаю за тем, как растворяется сахар. Сейчас хочется замечать простые вещи. Не торопится и может даже остановится на мгновенье, чтоб прочувствовать момент.
— К такому человеку, как Богдан ты всегда сможешь вернуться, и он примет тебя, не попрекая ничем. — добавила мама.
Мой сладкий чай мгновенно стал горчить. Я с осуждением посмотрела на маму с осуждением и непониманием.
- Что ты такое говоришь? — встряхнула волосами, не желая слышать о подобном.
— Говорю, как есть. Не последний день на свете живем, и кто знает, что приключится завтра. — пожала она плечами и уселась напротив меня.
— Ооо, мам, хватит ладно… — закатила глаза в бессилии что-то оспаривать и доказывать.
У мамы слегка другие взгляды на человеческие и семейные отношения. Да, они с папой прожили не один десяток лет вместе, но вряд ли у нее было все именно так, как у меня… Так что бесполезно сравнивать.
— И что ты намерена делать дальше? — отчего то вздохнула мама и склонила голову набок.
После недолгой паузы я ответила:
— Жить.
— Где?
— Я решила, что хочу переехать в Питер. Сниму квартиру, найду работу… Все будет мам, надо только время.
— Да я не сомневаюсь, дочка. Скажи, Богдан не оставил тебя без гроша в кармане? — очень строго, по-учительски спросила мама, ожидая только правильный ответ.
Я отодвинула чашку и сложила руки на стол, на которые я сейчас, опустив глаза смотрю. Правильного ответа не будет.
— Мам, мне не нужно ничего от него.
— Ты ж моя, дурочка…
— Ну хватит. — шмыгнула носом я и взглянула в глаза своей нравоучительнице. — Ты меня знаешь, я не могла иначе. Выпрашивать что-то… Отпустил и слава Богу.
— Ты его и жена, и тебе по закону положено, Таша. Ты взрослая женщина и не должна жить одним днем.
— Как я могу претендовать на то, что не мое, мама? Он сделал себя сам, сам заработал миллионы, построил бизнес, купил недвижимость… Каждая вещь — куплена за его «копейку» и закон тут не при чем… Мне самой будет не по себе, я никогда не была меркантильной стервой и полюбила я его еще тогда, когда он был никем, парнем со двора…
— Вот всегда ты была такой. — прицокнула мама.
— Какой?
— Слишком гордой. Вот от того и спотыкаешься часто, что голову вниз редко опускаешь…
Я замолчала. Говорить, не говорить?
— Он сказал, чтобы я взяла его карту, к которой привязан счет в банке.
— Но ты, конечно, не взяла. Сделать вопреки в твоем стиле.
— Не взяла. Но он перевел мне круглую сумму на мою карту.