Быстро собравшись, я вызвала такси, а пока машина ехала, заглянула в одну из соц. сетей. Тоша, как обычно, бомбил свежими историями с этого вечера. Кликнув на иконку с его фото, промотала отчет с посиделок в «Деловой колбасе»: чашки с кофе, конспекты, сосредоточенные лица, Ярослав с видом Ломоносова толкает речь, несколько девчонок с группы слушают его, разинув рты.
Далее локация сменилась: вместо конспектов перед ребятами на столе появились закуски и напитки.
Я уже хотела закрыть приложение, как вдруг взгляд остановился на обнимающейся парочке в дальнем углу дивана. Рыжие волосы и темные, как туманное небо, глаза. Внутри что-то оборвалось. Недолго думая, я отменила такси.
* * *
– Дорогая, а как тебе это платье?! – мама беспардонно распахнула дверь в мою комнату уже в третий раз за полчаса.
– Так же, как и предыдущие два – восхитительно! – ответила предельно искренне.
Несмотря на скверный характер, фигура у нее была что надо.
– Ой, не знаю… – она схватилась за голову. – Сегодня такой важный вечер. Я должна блистать!
– Не волнуйся, ты выглядишь потрясающе! – я улыбнулась, подняв большие пальцы вверх.
– Хорошо, а почему ты тогда до сих пор сидишь в трениках?
– Мам, Османов ведь сам сказал, что не планирует пышного торжества. Может, я поздравлю его и отправлюсь на пробежку?
Наградив меня взглядом, будто перед ней сидит враг народа, родительница произнесла.
– Алиса, у меня слов нет. Хочешь променять день рождения будущего отчима на спортивную тренировку?
– Я устала от этого фарса. Уясни себе, наконец: никто никогда не заменит мне отца! – поднялась и с гордо поднятой головой направилась в уборную.
К счастью, мама не стала устраивать ненужных сцен. Когда я, приняв душ и приведя волосы в порядок, покинула ванную, ее уже и след простыл, зато сквозь открытую дверь балкона доносилась музыка и заразительный смех.
– М-да… – процедила я, глядя на толпы людей во дворе, и вдруг услышала за спиной тихий сдавленный смешок.
Повернув голову, я, как сказочная Алиса, провалилась в пугающую серую бездну его выразительных блестящих глаз. Сердце сорвалось с поводка, принимаясь отплясывать джигу.
Мое персональное наказание.
Секунду, две, три происходила настоящая магия – мы с Яром глядели друг на друга в упор, словно и не было трех лет, наполненных одиночеством, непониманием и тоской.
Затаив дыхание, я смотрела в глаза удивительно красивого молодого мужчины в строгом черном костюме с родинкой в форме галочки над губой. Его кадык подозрительно быстро прошелся по загорелой шее вверх-вниз, а потом еще и еще раз, будто ему было тяжело дышать.