Спустившись на кухню, мы встречаемся взглядами, и я невольно закусываю губу, вспоминая, что мы вытворяли прямо на этом столе.
– Не прячь улыбку, Мейди, она у тебя очень красивая, – ухмыляется Тео, а его ладони бесстыдно скользят прямиком под полы моего легкого халата.
– Только улыбка?
Ему нравится, когда я вот так заигрываю с ним, подставляю шею для поцелуев, вожу кончиками пальцев по его крепким плечам.
– Ты вся красивая, и сладкая, как лесная ягода.
– Какая ягода?
– Самая вкусная, – смеется Тео и любуется мной. – Еще раз закусишь губу, и я прямо сейчас вместо завтрака уложу тебя на этот стол.
Пока я разогреваю еду, Тео кормит Залди и Брука, а затем на какое-то время поднимается на второй этаж в одну из закрытых комнат. Он часто так делает, но в этот раз его нет особенно долго. Я поднимаюсь за ним следом, чтобы позвать на завтрак. Дверь открыта, но я не решаюсь войти внутрь. Он стоит ко мне спиной, сжимая в руке чей-то портрет. Жены или сына, и так понятно.
Мне неловко от того, что я без разрешения вторгаюсь куда не следует, и отступаю на пару шагов, тихо, почти беззвучно.
– Дана, постой, – Тео разворачивается ко мне лицом. – Войди, раз пришла.
– Извини. Я не хотела тебе мешать. Завтрак готов, – лепечу, опустив голову. Знаю, это запретная территория и все еще больная для него тема.
– Ты и не помешаешь. Это комната Кайнена. Вот, каким я его помню, – протягивает он мне портрет, с которого улыбается симпатичный кареглазый мальчишка, очень похожий на самого Тео. – А еще очень боюсь, что за эти два года он мог забыть обо мне. Или решить, что я его бросил. Узнает ли он меня, когда увидит вновь?
– Тео… – нежно касаюсь ладонью его колючей щеки, и заглядываю в глаза. – Я не видела своих родителей около десяти лет, но я до сих пор помню каждую морщинку на лице своего отца, помню его запах, тембр голоса, прикосновение его сильных рук. Такое нельзя забыть. И Кайнен тоже помнит, даже не сомневайся в этом.
– Знаешь, иногда я вижу его в своих снах, – признается Тео, с прежней тоской глядя на портрет сына, – немного худого, но повзрослевшего. Кайнен редко улыбается, но даже там, в городе Черных псов, у него есть друзья.
– Ведь это хороший знак? Правда? Главное, что он жив.
– Жив, – выдыхает Тео. – И я во что бы то ни стало верну его домой.
По дороге на заброшенный космодром мы не торопимся. Любуемся украшенными в честь предстоящего празднества улицами и тем, как радостно детвора приветствует продавца фонариков, которые в назначенный час дружно поднимутся в небо. Они буквально облепили его тележку, и пытаются перекричать друг друга, протягивая блестящие монетки.