Увидев наш корабль в небе, люди в полях бросают свою работу и машут руками, дети и вовсе бегут следом за кораблем. Я радуюсь вместе с Тео, а еще горжусь им, что тут сказать. Лишь когда мы подлетаем к Санкару, я забираю у него управление кораблем в свои руки.
– Боишься, что я от неопытности посношу крыши домов?
– Вовсе нет. Я доверяю тебе, знаю, что верно оценишь расстояние и справишься с обычным полетом. Но не с тем представлением, которое я задумала устроить над главной площадью в честь праздника.
– Что за представление? – ухмыляется Тео.
– Немного порисуем в небе. Держись крепче.
Последний раз нечто подобное мы с ребятами из академии вытворяли на младших курсах. Высадились на одной из пригодных для жизни планет и отрабатывали домашнее задание. Тогда в небе нужно было написать свое имя. Лаконичное «Дана» вышло у меня довольно быстро, а вот ребятам с именами подлиннее, вроде Бенджамина, пришлось повозиться.
Знак гармонии и любви, украшавший храм Зептеи, пришелся весьма кстати. По своей форме он напоминал схематично изображенный человеческий глаз и сулил удачу, где бы не появился. Конечно, пришлось покрутиться, и выжать все возможное из этой пташки, но в итоге мы справились. Толпа людей, собравшихся к этому времени на центральной площади, испуганная поначалу нашим появлением, теперь ликовала и бросала в небо венки.
– Что ты нарисовала? Чему они так радуются? – не понимал Тео, с достоинством выдержав это испытание, и даже не выругавшись, когда нас резко перевернуло вверх тормашками.
– Знак гармонии и любви, что же еще. Теперь появление наших кораблей в небе для них не кара небесная, а благая весть, которую они надолго запомнят.
– Да ты просто гений! Как тебе вообще пришло это в голову? – недоумевает Тео.
– Поверь, я не первая это придумала. Я была еще ребенком, когда отец возил нас с Дэвидом на авиакосмическую выставку. Там в небе и не такое вытворяли. До сих пор помню, как мы с братом разинули рты, любуясь представлением. В тот день, вернувшись домой, мы оба заявили родителям, что, когда вырастем, станем пилотами.
– И ты им стала.
– Стала, – констатирую с некоторой грустью, а все мои мысли заняты братом.
Господи, надеюсь, он сумел выжить. Если есть хоть малейший шанс на это, я бы многое отдала, чтобы его найти.
Мы приземляемся возле ангара и нас встречают как настоящих героев, сперва аплодисментами, затем крепкими объятьями и даже подбрасыванием в небо.
– Ну, все, все, угомонитесь, – хмурится ревнивец Тео, и парни опускают меня на ноги, продолжая светиться от радости.
– Ну как там, рассказывай! А что это было над площадью? Отсюда плохо было видно, но вышло эффектно, – перебивают они один другого.