Брук немного прихрамывает, но передвигается быстрее нас, успевая нарезать круги и разнюхивать обстановку. Следуя за Тео, мы пересекаем полоску леса и выходим на поле, где, к моему очередному удивлению, пасутся дикие кони. Оборотень подносит руки ко рту, складывая особым образом, и издает звук, на который один из жеребцов тут же откликается.
Впервые за время нашего знакомства я улавливаю на мужском лице что-то похожее на улыбку. Ну как улыбку? Уголки губ слегка подались в стороны, так и не обнажив зубы. Но мне достаточно и этого, чтобы замереть на месте, уставившись на Тео и его питомца неверящим взглядом.
Выходит, не все животные, населяющие эту планету, мутанты, встречаются и вполне нормальные.
Конь хорош: высокий, поджарый, однотонного темно-коричневого окраса. Покрупнее, чем те, что были на Земле, но в целом никаких особых различий я не замечаю.
Шаг за шагом зверь подходит ближе, давая понять, что они с Тео старые знакомые. Бруклин радостно лает, приветствует по-собачьи, чем пугает коня, и я прошу его угомониться. Он замолкает, но с прежним усердием продолжает вилять хвостом.
– Залди, – произносит Тео негромко. Широкая ладонь опускается на гриву, ласково поглаживая.
Разобрать бы еще, что это: кличка, или кони в целом?
– Залди, – пробую и я новое слово на вкус, тоже протягивая руку.
Конь раздувает ноздри и сперва сторонится меня. Тогда Тео перехватывает мою ладонь и накрывает своей, решительно опуская на коня. Он закрывает глаза, его ладонь становится немного горячее, а животное затихает, позволяя себя оседлать.
«Странно все это, будто в телепатическую связь с конем вступил. Но ведь такого не бывает?» – мысленно усмехаюсь я, отвечая на протянутую руку, за которую Тео подтягивает меня следом, усаживая перед собой.
Свой путь мы продолжаем верхом, Брук бежит за нами. Конечно, так удобнее, чем передвигаться пешком с моей-то ногой. Но мне все равно страшно. Слишком близко сидит дикарь, обхватив меня со спины крепкой рукой. Его ноги вплотную притираются к моим бедрам, горячее дыхание обжигает затылок. А еще мы все дальше удаляемся от гор, и реки, а значит, и от корабля, до которого я не оставляю надежды добраться, чтобы отправить сигнал.
Густой лес постепенно редеет, ландшафт меняется. По правую сторону от нас вырастает длинная прямая стена, сплошь покрытая вьюнком. Когда она заканчивается, я оглядываюсь, замечая торчащую из строения арматуру и еще пару поваленных блоков, не прикрытых растительностью.