Мой подозрительный прищур вызывает насмешливую улыбку на его лице. Тео обхватывает ладонями голову, привычно взъерошивая прическу.
– Ты неисправима, – глубоко вздыхает мужчина.
– Кто бы говорил! – снова хмурюсь, не понимая, чем в этот раз ему не угодила. О каком договоре может идти речь, если я до конца не понимаю, что от меня требуется?
– Мейди… – вроде зовет как обычно, только смотрит куда-то за мою спину, да еще и не скрывая восторга.
Точно не на меня.
Я оборачиваюсь, и сама едва не хлопаю в ладоши. Вокруг дерева, под которым и проходило мое «перерождение», на фоне звездного неба кружит около десятка довольно крупных бабочек с ярко-голубыми флуоресцирующими крыльями.
– Смотри, – учит меня Тео, раскидывая руки в стороны, и замирает на манер дерева. Бабочки одна за другой тут же опускаются на его «ветви». – Когда я был ребенком, мейди было гораздо больше, и мы с друзьями часто так делали.
Ему нравится это представление. Грубые черты смягчаются, на мужское лицо прорывается столь редкая расслабленная улыбка. Я и вовсе смеюсь от радости, повторяя за ним. На мои руки тоже опускаются светящиеся бабочки, и это сродни волшебству.
– Так вот в честь кого ты меня назвал? – догадываюсь я, невероятно гордая своим прозвищем. Признаться, ничего прекраснее этих бабочек я в жизни не встречала.
– Да, – подтверждает мужчина, и его темные глаза лукаво улыбаются в ответ.
Когда Тео не пытается меня чем-то запугать, не подначивает, не воспитывает, не заставляет делать все по-своему, у нас даже неплохо получается общаться. Жаль, что такие моменты выдаются не часто.
– Это потому, что они такие красивые? – пользуясь его расположением, зачем-то напрашиваюсь на комплимент, с волнением ожидая ответа.
– Потому что мейди живут не больше трех суток, – рубит он на корню все мои девичьи мечты. – Слабые и абсолютно неприспособленные создания, оттого и крайне редкие.
Я больше не улыбаюсь. Обидно, что тут сказать. Бабочки улетают, а осадок на душе остается.
– Идем спать, – командует Тео, кивая в сторону костра.
– Спасибо, но я уже выспалась.
– Это не обсуждается, – металл в его голосе отдается мурашками по коже. – Завтра важный день, а тебе еще многому предстоит научиться.
Снова одни загадки. Хочется психануть, потребовать ответов на вопросы, но оборотень не настроен на разговор. А еще я вспоминаю про наш договор. Пусть призрачная, но какая-то надежда у меня теперь есть.
Укладываясь возле костра и укрываясь шкурой, он уже знакомо стучит ладонью, приглашая меня к себе. Только я не представляю, как смогу это пережить, если он будет так близко, а его дурманящий запах окутает меня плотным коконом. Понимать бы еще, с чего меня так тянет к нему и как от этого избавиться?