– Хорошо, тейфил, – вздыхаю я, еле сдерживаясь, чтобы не закатить глаза, и лишь тогда Тео продолжает.
– Он вырабатывает особое вещество, запускающее необратимую реакцию в мозгу, можно сказать, меняет настройки. А подобная сеть есть у каждой планеты – это единый живой организм. Другой вопрос: кто на ней мы?
– И кто же?
Сама того не замечая, я облизываю палец, перепачканный съеденной дичью, на чем меня и застукивают. Зря я все-таки отказалась от добавки. Потемневший взгляд мужских глаз замирает на моих губах. С учетом обострившегося зрения я теперь и не такое замечаю.
Щеки предательски вспыхивают. Хочется обхватить лицо ладонями, но поздно, он уже увидел, что хотел. Отложив еду в сторону, мужчина поднимается в полный рост. Шаг за шагом он сокращает расстояние между нами, пока мы не оказываемся в опасной близости друг напротив друга.
– Те, кто готовы слышать, что им говорят, и подчиняться правилам.
– А если нет? – надрывается мой голос, словно речь идет ни о какой не о планете и населяющих ее людях, а исключительно о нас с Тео и моем недавнем побеге.
– Тогда, рано или поздно придется за все ответить.
Шею обжигает горячее дыхание, и я перестаю дышать.
О, Боже… Надеюсь, это обезумевшее обоняние скоро пройдет. Потому что его запах с нотами дождя и хвои действует на меня сейчас сильнее любого наркотика.
– Хорошо. Допустим, я готова подчиняться правилам. Что потом? Ты поможешь мне отправить сигнал? – перехожу я сразу к делу, потому что думать об этом все время и просто молчать становится невыносимо.
Теперь пришла очередь Тео глубоко вздыхать и подпирать кулаками бока.
– Ты ведь не успокоишься, да? – темный взгляд с сексуальным прищуром прожигает меня насквозь.
– Нет, не успокоюсь, – складываю руки на груди в защитном жесте. – Отец учил меня никогда не сдаваться, это все, что у меня осталось.
Странно, но упоминание о семье что-то меняет, словно имеет для него особую ценность. Широкие ладони обхватывают мои подрагивающие плечи, а я опускаю голову, боясь заглянуть в его глаза. Я напряжена и жутко взволнована в ожидании ответа, ведь сейчас по сути решается моя дальнейшая судьба.
– Мейди… – прокатывается ожившими мурашками по коже. – Когда придет время, я помогу тебе с отправкой сигнала. Но пока ты будешь делать только то, что я скажу, и сама поможешь мне. Договорились?
Вроде и звучит его предложение вполне дружелюбно и убедительно, только все равно чувствуется какой-то подвох. Чем такая, как я, может ему помочь? И что значит «когда придет время»? А если оно никогда не придет?
– В целом договорились. Но можно как-то поподробнее, в деталях?