– А ты скучаешь по дому? – неуверенным голосом поинтересовался Кодорк.
– Да, – невнятно произнёс Чёрное древо, – я скучаю о том, что было в прошлом, о дедушке Иварте, о своих друзья, о Эгирте.
– О ком? – шепотом спросил Ледяные перста, немного наклонившись к Игеру.
– О Эгирте, – Чёрное древо до боли зажмурил глаза, словно только так можно было вспомнить лицо давно любимой девушки, и неразборчиво произнёс, – у неё светлые волосы, голубые глаза и немного кривоватые передние зубы, из-за чего раньше она стеснялась улыбаться.
Неожиданно твёрдая земля превратилась в мягкое и теплое ложе. Невесомое одеяло спокойствия и умиротворения накрыло Игера. Гомон повеселевших людей притих и растворился, только поблизости голос Кодорка прозвучал затухающим эхом: «Хорошо. Спи, друг. А я подменю Мстидара на карауле». Сквозь полудрёму Чёрное древо промычал невнятное напутствие и окончательно провалился в сон.
Глубокой ночью Игер проснулся со странным неприятным предчувствием. Чёрное древо охватила дрожь, словно по его телу ползали ледяные черви, вгрызались в кожу, пытаясь заползти в душу. Потерев глаза, он поднялся с земли и осмотрелся. Рядом с кучей запасённого хвороста спал Мстидар. «Землегрызы опасаются огня», – однажды поделился мудростью Зиндар, поэтому каждую ночь беженцы окружали лагерь небольшими кострами, и освещаемые красным пламенем караульные, не смыкая глаз, бдели вплоть до рассвета, оберегая жизни своих родных. Издали их грозные силуэты напоминали огромные копья, воткнутые в землю. Чёрное древо подбросил несколько толстых веток в костёр и направился к окраине лагеря, петляя между спящими людьми. Игер прошёл мимо повозки, рядом с которой храпел рогорез и постанывал во сне Зиндар.
Чёрное древо остановился рядом с Яросгером. Молодой человек переминался с ноги на ногу, не отводя напряжённых глаз от булыжной дороги, за которой угрожающе громоздились изуродованные темнотой деревья. Игер заглянул в бледное лицо дозорного, изувеченное розовым шрамом, а затем похлопал его по плечу, кивнул в сторону лагеря и прошептал: «Я подменю тебя», но Яросгер упорно продолжал сверлить взглядом глухолесье Ирсуак, не замечая Чёрное древо. Игер шумно вздохнул, но перед тем, как повернуть обратно в лагерь, он заметил тусклое сияние за булыжным трактом.
Чёрное древо локтем пихнул Яросгера в бок. Железная серьга в виде капли, висящая на ухе дозорного, качнулась из стороны в сторону, но молодой человек никак не отреагировал на толчок. Игер шагнул в сторону глухолесья.
Настороженно вглядываясь вперёд, Чёрное древо взошёл на каменную дорогу и вынул из ножен родовой кинжал, оглянулся. Яросгер остался позади на окраине расположенного на небольшой низменности лагеря, который полностью просматривался с булыжного тракта. Вдруг раздался хруст веток, между кустов мелькнул невысокий силуэт. «Выходи», – сиплым голосом прошипел Игер. Тревожно зашелестела листва. Нечто лёгкими шагами стремительно отдалялось от Чёрного древа в глубины глухолесья Ирсуак. Игер быстро оглянулся на кроваво-красные костры лагеря и бросился в погоню.