Раздался невероятно громкий хлопок. Девушка резко вздрогнула, а Чёрное древо почувствовал глухую боль в правой руке. Ничего не понимая, он несколько мгновений смотрел, как на груди Эгирты по белому платью расползается красное пятно, пожирая грубую ткань. В глухолесье Ирсуак воцарилась абсолютная тишина. Опомнившись, Игер подскочил к девушке, которая запрокинула голову к небу. «Ты – чудовище», – на последнем вдохе прошептали её тонкие розовые губы, а голубые глаза с детской обидой скользнули по Чёрному древу, прежде чем померкнуть навсегда. Игер судорожно зарыдал и прижал Эгирту к себе, почувствовав ладонями тёплую липкую кровь. Из его груди вырвался бессвязный животный крик.
Распахнув глаза, Чёрное древо резко вскочил на ноги. Укрытый звёздным небом лагерь мирно спал. Только глухонемой Мстидар, будто почувствовав тревогу Игера, мгновенно проснулся и присел на корточки, быстро нащупав под рукой кожаную сумку с метальными гвоздями. Холодный взгляд его серых глаз настороженно скользнул по Чёрному древу.
– Всё хорошо, – словно в бреду пробормотал Игер. Глубоко дыша, он с ужасом посмотрел на дрожащие ладони, но следов крови разглядеть не смог, – всё хорошо. Всё хорошо.
Прочитав по губам Игера о ложной тревоге, Мстидар облегчённо выдохнул, подкинул в костёр несколько толстых веток, поправил на груди жилет с метательными ножами, улёгся на постеленный на земле плащ и прикрыл глаза. «Всё хорошо», – прошелестел пересохшими губами Игер, наблюдая, с какой жадностью пламя костра накинулось на сухие ветви.
Он прошёл мимо повозки, рядом с которой храпел рогорез и от боли постанывал во сне старый охотник. Мальчишка Ликдар мирно посапывал рядом, укрытый дедовским плащом. Петляя между спящими людьми, Чёрное древо добрался до окраины лагеря и остановился рядом с безмолвным Яросгером, который, присев напротив костра, палкой тормошил кроваво-красные угли. Игер напряжённо уставился на глухолесье Ирсуак, почти не дыша.
– Не спится? – в серых глазах дозорного, отражаясь, плескался огонь.
– У меня дурное предчувствие, – Чёрное древо пожал плечами и накрыл ладонью рукоять кинжала.
– Я понимаю тебя, – Яросгер почесал розовый шрам на щеке, – я давно живу в предвкушении неприятностей.
– Ты был разбойником? – вполголоса спросил Игер и повернулся лицом к дозорному. Прежде чем ответить, Яросгер несколько долгих напряжённых секунд суровым испытывающим взглядом смотрел на Чёрное древо.
– Я и мой братец были наёмниками, – с сочувствием в голосе произнёс Яросгер, – порой авантюристы ничем не отличаются от простых головорезов, и однажды наш отряд сотворил нечто ужасное…