Конвой долго петлял по широким улицам, а Игер с недоумением разглядывал дома старейшин, сдерживая стон. Тонкие окна закрывали наспех сооружённые решётки, на одних дверях висели замки, а другие оказались заперты снаружи на засовы. Из высоких труб ползли к небу тонкие струйки дыма. У каждого дома караулили безмолвные надзиратели в деревянных масках, вооружённые арбалетами, кнутами и посохами. Несколько раз конвой сталкивался с патрулями. Небольшими группами фанатичные стражи маршировали по широким улицам и оглашали округу монотонным мычанием, подражая сташкурым быкам. Конвой спустился к небольшой поляне у подножия холма, предназначенную для прилюдных жертвоприношений, где по кругу стояли изрезанные рунами столбы, а в центре находился покрытый чёрной сажей каменный алтарь. От бесчисленных обрядов он оплавился настолько сильно, что Игер не сумел предугадать его изначальный облик.
Конвой по кругу обошёл поляну и спустился немного ниже, оказавшись напротив очередного дома с бычьим черепом над входом. Два охранника в деревянных масках дежурили у двери. Один из стражей, ведущих Игера, жестом отдал дозорным приказ, и в следующее мгновение раздался скрип ржавого засова.
Позади захлопнулась толстая дверь. Солнечный свет проникал сквозь тонкие щели почти под самым потолком и падал на небольшой стол со стульями и длинную вытянутую вдоль левой стены печь, около которой на набитом соломой мешке спал человек, с головой укрывшись бардовым плащом. В дальнем конце комнаты находились две двери, ведущие в спальни.
Чёрное древо осторожно прикоснулся пальцами к ране на груди. Тлеющий уголёк боли вспыхнул обжигающим пламенем, выдавив из согнувшегося пополам Игера озлобленное шипение. Он аккуратно раздвинул пальцами края разорванной ткани, убедившись, что нижняя рубашка не порвалась от удара кнутом.
– Добро пожаловать в Приют морозов, невезучий гость, – из приоткрытой двери спальни выглянула седовласая голова. Кряхтя на каждом шагу, старик доковылял до Игера, опираясь на изрезанную рунами старую трость. Коричневые глаза презрительно изучили гостя с ног до головы. Старик хитро прищурился и ткнул скрюченным пальцем в грудь Чёрного древа, – так тебя встретили наши дружелюбные стражи?
– Роксимер, – прорычал Игер, взглянув в изрезанное морщинами лицо, – я оскорбил вашего вождя своим желанием помочь.
– Теперь эта двуличная тварь называется вождём. Гниющая скотина думает, что Великий бык не заметит его злодеяний, скоро Грязным перстам воздастся по заслугам, – нервно посмеиваясь старик оставил Игера и скрылся за дверью спальни, откуда продолжали доноситься недовольные возгласы и проклятья.