В спёртом воздухе застыл привычный для Чёрного древа запах недуга, гнетущего большинство западных городов. Болезнь медленно пожирала лежащего на просторной кровати молодого человека с густыми чёрными усами и аккуратно заплетёнными косами, которые покоились на впалой груди. Фоломгер Младший дышал прерывисто. Каждый вдох стоил неимоверных усилий. Беспомощная Эрилит сидела у кровати на холодном полу, сжимая тонкими ладонями бледную руку возлюбленного. Девушка тихо всхлипывала, а стоящий позади неё старик ласково поглаживал её короткие волосы. Фоломгер Старший оглянулся на застывшего в дверях Игера и с едкой горечью произнёс: «Скоро мой сын умрёт. Великий бык не оградил его от недуга, и теперь он бесславно подохнет в холодной комнате рядом с семьёй, которая ничем ему не поможет». Эрилит утопила лицо в свисающем с кровати шерстяном покрывале и судорожно затряслась, сильно вцепившись острыми ногтями в бледную руку Фоломгера Младшего. Утонувший в предсмертных снах, молодой человек никак не отреагировал на боль. Он почти не дышал. Чёрное древо сглотнул колючий ком, но едкая горечь только усилилась, тогда Игер вышел из спальни и крепко затворил за собой дверь, оставив отца Фоломгера и его возлюбленную девушку наедине с неизбежным горем. Тяжкие мучительные раздумья одолевали Игера Чёрное древо весь день вплоть до глубокой ночи, когда, уютно устроившись на наполненном соломой мешке, он моментально погрузился в насыщенный кошмарами сон.
Перед восходом Солнца невесомая холодная рука потрепала спящего Игера за плечо. Чёрное древо широко распахнул глаза, когда услышал подозрительный шорох. Рядом по-детски сопел во сне Оргодар Ржавые деньги, с головой укрывшись бардовым плащом. Из густой темноты донёсся настойчивый шёпот:
– Сколько человек сбежало? Скажи мне.
– Ни одного, брат, – приглушённо ответил мелодичный голос, – большинство погибло, остальных избили до полусмерти и заключили в тюрьму. Их ждёт публичная казнь.
Ненадолго наступило гнетущее безмолвие. Игер немного приподнял голову и пригляделся. Кодорк Ледяные перста сидел у приоткрытой двери. Свет от факела проникал в дом через тонкую щель.
– Отец с радостью воспользовался беспорядками, – продолжил звонкий голос, – пока бунт не стих, он приказал доверенным людям убить несколько влиятельных старейшин, которых считал своими врагами. А вину за их гибель повесят на заговорщиков.
Кодорк запрокинул голову, гневно зашипел и ударил локтем по стене. Дверь со скрипом прикрылась, а с улицы донеслось утробное мычание, приглушённое деревянными масками. Когда патруль стражей Приюта морозов ушёл на приличное расстояние, дверь вновь приоткрылась, и свет факела тонкой линией опустился на пол.