– Не вини себя, братец, – тихо произнёс старший сын Роксимера Ледяные перста.
– Если бы у меня получилось поджечь казарму, – с сожалением прошептал Кодорк слегка хрипловатым голосом, – весь план побега принадлежал мне, Тоример. Много хороших людей погибло из-за моей глупости. И отец должен казнить только меня, потому что я возглавлял побег.
– Мёртвые не воскреснут, а живых уже не спасти, – тихой песней струились слова Торимера Ледяные перста, – больше не совершай подобных глупостей, брат. В следующий раз я не смогу уговорить отца сохранить тебе жизнь. До встречи, Кодорк.
– Скажи, Роксимер действительно выпил отравленную кровь? – слишком громко и резко спросил младший сын вождя, отчего Оргодар Ржавые деньги, который днём в подробностях рассказал молчаливому Кодорку про ужасную казнь, вздрогнул во сне.
– Да, – коротко бросил Тоример, – но отец не настолько глуп, чтобы полностью доверить свою жизнь Великому быку.
Дверь с пронзительным визгом захлопнулась, жалобно скрипнул ржавый засов. Несколько минут Кодорк неподвижно сидел у двери, слившись с каменной стеной, а потом вернулся к печи, прилёг на набитых соломой мешок и вскоре негромко захрапел, а Игер Чёрное древо ещё долго обдумывал последнюю фразу Торимера, наблюдая, как медленно сереют и наливаются бледно-жёлтым светом крохотные щели окон под потолком.
Пасмурное утро обременилось траурным плачем Эрилит. Ночью Фоломгер Младший, изнурённый длительной борьбой со смертельным недугом, умер. Фоломгер Старший, позволив девушке попрощаться с возлюбленным, одел покойного сына в подбитую белоснежным мехом накидку поверх ярко-красной рубахи и в крепкие фиолетовые штаны, заправленные в светлые кожаные сапоги. Он аккуратно расчесал длинные чёрные волосы и заплёл их в толстую косу, а затем хриплым подавленным голосом попросил Игера позвать стражу. Чёрное древо, Оргодар и Кодорк с трудом сдерживали хрупкую девушку, когда воины Приюта морозов уносили бездыханное тело Фоломгера. Зажатая у стены, Эрилит пиналась ногами, размахивала тоненькими руками и до крови укусила Оргодара за запястье. Потерявший сына старик закрылся в спальне, словно пытаясь спрятаться от ужасной картины реальности, в которой тело его мёртвого сына вскоре небрежно забросят в старую дребезжащую телегу рядом с десятком других покойников, по тихим переулкам вывезут за стены Приюта ворота и сожгут на берегу Горегонки.
Глава 10. Зима была холодной
Знакомство Чёрного древа с неразговорчивой Эрилит продлилось недолго. Хрупкую девушку, ослабленную перенесённым горем, неожиданно нахлынувшая болезнь сожрала всего за неделю. Игер, Кодорк и Оргодар по очереди ухаживали за ней. Чёрное древо несколько часов сидел у постели и прислушивался к тихому сопению Эрилит, когда после очередного слабого вдоха её дыхание оборвалось. После смерти возлюбленного огонь в добрых глазах молодой девушки потух, а теперь безжизненный взгляд и вовсе навсегда замер, устремлённый в крохотное окно под потолком.