Чёрное древо смахнул с её лица прядь коротких волос, прикрыл глаза и ласково провёл ладонью по нежной щеке, на которой сохранились размытые дорожки от пролитых слёз. Кончики его пальцев скользнули по бледному крохотному носику, тонким серым губам, слегка вздёрнутому подбородку и замерли на бледной шее. Беспомощный Игер, как во время длительного путешествия научил его лекарь по имени Керисар, проверил отсутствие пульса, глубоко вздохнул и осторожно, словно опасаясь разбудить покойную Эрилит, вышел из спальни.
– Ржавые деньги? – усмехнулся Кодорк Ледяные перста. От крупных синяков на лице семнадцатилетнего юноши остались только жёлтые пятна, а рассечение около родимого пятна над бровью засохло твёрдой коричневой коркой.
– Странное родовое имя с необычной историей, – улыбнулся, немного покраснев, Оргодар, когда в дверях показался подавленный Игер, – в давние времена по городу Сердце целыми днями скитался бездомный старик и собирал разный металлический хлам. Никто не обращай на него внимания, кроме моего предка…
Оргодар Ржавые деньги осёкся, заметив мрачную гримасу Чёрного древа. Игер сел на стоящий в углу табурет и сложил на коленях руки. Он прикусил губу, словно из его рта могла внезапно вылететь страшная весть, и одобрительно кивнул замолчавшему рассказчику.
– Из любопытства мой предок проследил за стариком, – вдохновлённо продолжил Оргодар, теребя пальцами край бардового плаща, – он нашёл спрятанную за листом железа нору, спустился внутрь и оказался в сырой полузатопленной пещере, а под его ногами зазвенели странные железные пластинки, гора из которых занимала больше половины всей норы, а в углу сидел скрючившийся старик и гвоздём выцарапывал непонятный знак на тонком куске металла. Увидев моего предка, сумасшедший напал на него, но тот успел выхватить нож и ударить в грудь безумного старика.
Оргодар надолго умолк. За окнами метался холодный ветер и разносил по полупустым улицам гнетущее мычание стражей Приюта морозов. По словам Торимера Ледяные перста, несколько дней назад фанатичные воины устроили на главной площади западного города публичную казнь. И отныне из всех заговорщиков в живых остался только Кодорк.
– Мой предок не знал, как поступить с ржавыми богатствами безумного старика, – собравшись с силами, глуховатым голосом заключил Оргодар, – но однажды ему удалось променять несколько причудливых монет всего на одну спичку, пропитанную слезами чёрного дерева, и вскоре ржавые деньги незаметно влились в обиход жителей и торговцев города Сердце и стали настоящей валютой, а мой предок получил странное прозвище и с позволения старейшин начал самостоятельно изготавливать монеты, которые никто подделать не мог.