Анечка, развернулась и стала смотреть в лицо Константина Сергеевича, ожидая вопроса, но тот упорно молчал, и только непроизвольно поморщился, когда прозвучало тут же повторно оглушительное: «Душечка-а-а-а!».
Поняв, что всё же придётся брать инициативу на себя, Анечка зачастила: – Константин Сергеевич, миленький – я понимаю, вы опаздываете, но, пожалуйста, пожалуйста – посмотрите!
– Хорошо, только Николая предупредить надо.
Сегодня, вместе с ним, на приёме должен был присутствовать ещё и Николай Петрович, врач – терапевт.
Колдун связался с ним по мобильному, извинился и предупредил, что задержится в неврологическом отделении.
Затем они, вместе с Анечкой, вошли в палату, из которой раздавались вопли.
В пятиместной палате были заняты только две койки. На одной сидел высокий парень в спортивном костюме, и что-то смотрел в планшетнике.
На койке напротив, поверх простыней, лежал абсолютно голый мужчина крепкого телосложения, лет сорока, с коротко стрижеными светлыми волосами и татуировкой кинжала на плече.
– Как у вас дела? – обратилась Анечка к пациенту с планшетником.
– У меня всё нормально, жду выписки. Ну а у этого, он кивнул на соседнюю койку, – без изменений, всё то же самое – без перерыва сам себя обслуживает и орёт.
– Как это себя обслуживает? – задал было вопрос Константин Сергеевич, но увидев, где находиться рука у голого пациента, издал только понятливое: – А-а.
Тот, услышав голоса, резко перевернулся, сначала на спину, а затем и сел на край кровати. Поднял голову, уставился на Константина Сергеевича круглыми, пронзительно синими и глазами.
Такой взгляд колдун именовал для себя – взглядом кошки. Кошка не очень умное животное. Даже во взгляде собаки есть следы каких-то чувств, каких-то мыслей, а вот во взгляде кошки их нет. Для Константина Сергеевича такой «кошкин» взгляд чётко говорил: мозг человека практически умер, и сейчас перед ним сидит существо близкое по разуму к «братьям нашим меньшим».
– Давайте, Анна Михайловна, докладывайте.
– Поступил десять дней назад, нашли лежащим на улице, – начала Анечка.
– Как десять дней назад? Я же во в среду у вас был и никаких криков не слышал, – перебил Константин Сергеевич.
– Поступил достаточно адекватный. Рука с ногой частично потеряли чувствительность, а так он ориентировался… Документов у него не нашли. Телефон – сказал украли. Фамилию и адрес назвал. Прописан в Бореевске, а здесь живёт у сожительницы. Она к нему приходила – паспорт, одежду принесла. У пациента уже через три дня наступило явное улучшение. Начал нормально двигаться, выходил на улицу курить, хотя запрещали. Всё мечтал быстрее выздороветь и разобраться с ворами – телефон вытащили и цепь золотую с шеи сорвали. Говорит, очень обидно – лежу, не могу и головой пошевелить. Потом ботинки увидел – понял, кто-то подошёл. Думал помогут, а они обокрали и убежали, но татуировку на руке – он запомнил. Милицию вызывать в больницу отказался. Сказал, как это… – «Западло» – сам разберусь…