Но Рен удивил и в этот раз. Отойдя к окну и уставившись на внутренний двор академии, он внезапно заговорил.
- Ты наверное хочешь узнать почему я не общаюсь с родителями? – спокойно поинтересовался боевик, не оборачиваясь.
Я вновь села на постели, не зная как реагировать.
- Да, но не думаю, что ты готов это обсуждать, - осторожно заметила в ответ.
Горькая усмешка мелькнула на его губах в отражении. Я поежилась.
- Сомневаюсь, что когда-нибудь буду готов, так почему не сейчас? – обернулся Рен, окидывая меня задумчивым взглядом.
- У тебя волосы мокрые, набрось что-нибудь потеплее. Я пока не в состоянии сушить их магией.
Кивнула, закутываясь в теплую шаль. У Рена в таком состоянии нестабилен магический поток, лучше от магии пока воздержаться.
Вновь отвернувшись, мужчина помолчал некоторое время, а потом начал свой рассказ. Слушая его безымоциальный голос, повествующий о событиях пятнадцатилетней давности, чувствовала с каким трудом ему даются слова. Он словно заставляет себя говорить, отгородившись от внешнего мира. Сейчас его сила молчала, видимо недавний выброс сказывается.
Несчастным случаем произошедшее с младшей сестрой Рена - Кей, не назовешь. Она стала жертвой темного ритуала, с помощью которого у шестилетней малышки попытались отобрать редкий дар Жизни. Проблема в том, что о нем не знали ни родители, ни Рен. В полную силу он проявляется только к восьми годам. До этого возраста лишь отдельные отголоски.
Повинных конечно уже нет в живых, за исключением мальчишки, который и рассказал магу, убившему Кей, про ее дар. Его сестра дружила с малышкой и по злой иронии присутствовала во время проведения ритуала. Случившиеся наложило отпечаток и больше она не разговаривает, мучаясь кошмарами.
Сам же мальчишка, которому сейчас около двадцати пяти в прошлом году объявился в Эрилии. Поскольку был замешан в другом деле, на него смогли выйти Стражи и после определенных событий, допросили и по тому старому делу. От него подробности и стали известны.
Сейчас он в заточении на севере Эрилии, но судя по мрачному блеску в глазах Рена, жить ему осталось недолго.
- Родители тогда обвинили меня, что я не уделял должного внимания сестре и в тот день уехал на охоту со своими друзьями.
- Ты не виноват в этом, они могли выбрать любой другой момент, когда ты был в Академии например или еще когда-нибудь, - тихо вымолвила я, пытаясь хоть как-то его поддержать.
Безжизненный голос Рена меня сводил с ума.
Это абсолютное отсутствие каких-либо эмоций пугало сильней, нежели ярость или бушующая сила.
- Не имеет значения, в случившемся все равно есть моя вина.