– А я говорил, – авторитетно заметил отец, поднимая когтистый палец вверх, – Нар, везучий крысодав, вложил все свои очки характеристик в удачу и вместе с тем продал душу демонам за такую добычу.
И правда, Нар хороший охотник и без добычи крайне редко остаётся.
– Это он добыл?! Откуда?!
– Я же сказал: везучий крысодав! Не иначе удача уже за сотню.
Отец явно перегибал, у Нара всего-то уровень двадцать первый. Ему бы всех пунктов не хватило поднять удачу так высоко. Но вот везло ему при этом порой слишком сильно, чтобы списать на случайность. Это же надо.
– Это же надо было, – озвучил мои мысли отец, – поймать зонеха двадцать шестого уровня да ещё и альбиноса.
Пройдясь рукой по колючей шкуре белого зверя, я заворожено кивнул.
– Альбинос двадцать шестого уровня, даже не верится. Сегодня ночью, когда Нар принёс эту добычу, я поднял всех наших лучших охотников. До самого утра снимали шкуру так, чтобы даже лишней фаланги не оставить. И не порезать. Сняли замечательно, осталось только отнести в город и продать. Для этого я тебя и позвал. Прикидываешь, сколько такая может стоить у магов?
– Много, шкуры всех альбиносов ужасно редкие.
Сказав это, я не соврал. Белошкурые звери с красными глазами встречаются крайне редко. Даже очень. Но ценность не только в их редкости. Шкура альбиносов лучше защищена от магии и лучше её проводит при правильном зачаровании.
Если шкура обычного зонеха расписана оранжевым, имеет плюс к колющему урону и яду, то шкура перед моими глазами горела зелёным. Реликтовый ингредиент. Как же интересно, какие вещи из такой шкуры могут получиться и с какими плюсами? Но отец, по всей видимости, уже решил её продавать. Спорить с ним никто, естественно, не станет. Значит, деньги нашему клану сейчас нужнее. Либо глава боится, что наши кожевенники только испортят материал?
Шлёп.
Получив ободряющую затрещину, я пригнулся, избегая нового удара, и потёр место ушиба.
– Я же тебя спросил, сколько такая может стоить, чего стоишь молчишь.
– Дорого, может, три золотых? – прикинул я.
– У! Балбес!
Отец вновь потянулся дать мне затрещину, но я благоразумно отступил от него на шаг.
– Я тебе дам за три! Чтобы дешевле семи не продал нигде. Торгуйся, учись, может за восемь или девять сторгуешь. Ищи заинтересованных, тех, кому это может пригодиться позарез. Набивай цену и не соглашайся на снижения. Только не упрямствуй.
Слова отца пролетели мимо ушей, упрямство, торговля. Всё это стало лишним шумом, после фразы «не продал». Да он отправляет меня в город, одного! Одного в город с дорогущим товаром!