Они отошли в сторонку, где брюнет что-то шёпотом рассказывал остальным троим незнакомцам, активно жестикулируя руками. Наконец они о чём-то между собой договорились и неспеша подошли ко мне.
– Не бойся нас. Успокойся, милая. Скажи пожалуйста, Сердце у тебя? Где оно? – вкрадчиво поинтересовался самый мощный и высокий из элийцев – тот, который несколькими минутами ранее защитил меня от гнева брюнета.
Внимательный взгляд умных глаз цвета спелой вишни пробежался по моей узкой одежде, пытаясь понять, куда я приспособила драгоценный артефакт.
– Оно у меня. Можно мне уединиться, чтобы достать его? – покраснев, спросила я.
– Нельзя. Не пытайся с нами играть, красавица. Сердце – это наше будущее, поэтому шутить мы не станем, – строго сказал голубоглазый блондин.
– Я не играю. Просто… Ладно, – промямлила я, понимая, что лучше не злить тех, в чьих руках находится моя жизнь.
Я чувствовала, как жар заливает щёки, но делать нечего. Дрожащей рукой, я потянула за застёжку, оголяя ложбинку между грудей, где уютно пригрелось механическое сердце.
Мужчины издали странные возгласы, похожие на стоны. Похоже, я совершила какое-то кощунство, но уже было поздно что-то менять. Жутко смущаясь, я вынула артефакт из-за пазухи и едва удержалась на ногах от страха: некогда бывшее сияющим и серебристым, Сердце потемнело и перестало биться, превратившись в безжизненную железку.
– Простите. Я не знала… не хотела… Это можно как-то исправить? – лепетала я, отступая к двери.
– Тише. Успокойся. Всё хорошо. Чего ты испугалась? – осторожно приближаясь ко мне, сказал русоволосый великан.
Он медленно протянул ладонь, забирая из моей дрожащей руки испорченный артефакт.
– Я не хотела его ломать. Мне просто нужно спасти брата. Простите меня, – прошептала я.
От волнения горло сдавило спазмом, а подступившие рыдания ослепили пеленой слёз. Космос, как же стыдно! Мало того, что я пошла на преступление и испортила важную для этих элийцев вещь, так я ещё и плачу перед ними. Впервые за два года после смерти родителей я не смогла удержать свои эмоции в узде.
Большие мужские ладони мягко опустились мне на плечи, привлекая в объятия.
– Тише, маленькая эйна. Не плачь, – уговаривал меня тихим низким голосом элиец, делая только хуже.
От этой нежданной заботы и тепла его большого сильного тела я почувствовала себя совсем растерянной и слабой. Натянутая струна моей сдержанности окончательно лопнула, давая выход слезам.
Отец Дэйва всегда боялся женских рыданий, стараясь поскорее сбежать, когда мы с мамой проявляли излишнюю эмоциональность, но этот, по сути, незнакомец, которого я недавно пыталась обокрасть, не спешил выпускать меня из объятий. Он шептал мне что-то утешающее, заверял, что всё будет хорошо, пока слёзы не иссякли, оставляя после себя чувственный вакуум.