Ёсиро отпил воды. Голова начинала болеть. Продолжать партию было необходимо. Но проигрывать два поколения подряд уже нельзя, слишком высока цена. В этом случае школа окончательно перейдет под контроль и влияние новых йокаев, которые радостно интегрируют всех в человеческое общество и будут абсолютно довольны этим непритязательным счастьем бегать у людей на посылках.
«Идзанами-ками-сама, это ж какой херней я вынужден забивать башку вместо того, чтобы медитировать в горах и постигать дзен».
Бай Гуан склонилась над крупным блокнотом, куда законспектировала итоги майской драки шинигами и новорожденной дзиндзя-химэ. Наконец-то у нее появилась идея. И идея была хороша.
Однозначно нужно было еще поработать в этом направлении. Например, если печати, сдерживающие неведомую хтонь, располагались на территории клана Кицуки, это одно. Уравновешиваем конкретных шинигами специально рожденными аякаси, и пока они друг с другом грызутся, быстро ломаем заклятия, клац-клац, и готово, пусть всё рушится и взрывается на здоровье, когда рухнет главная печать. А если окажется, что они были умнее и разбросали опоры еще где-нибудь? Как вообще предлагается выставлять боевую силу, если не знаешь, с чем имеешь дело?
Пока что Бай Гуан могла позволить себе разве что представить достойного противника для самих Кицуки. И план был отличным. С чего бы эти ребята так дружно обзавелись вишневыми посохами? Должна же быть причина, по которой они все так неравнодушны к сакурам?
Время свериться с литературой по этому вопросу. Вообще какой шанс, что в Японии живет то, что ей, лисице, требуется?
Повезло, повезло…
«Кодама — сильный йокай, воплощённая душа дерева. Жизненная сила тесно связана с жизнью их дерева, и если умрет один из них, другой также не сможет жить, — Бай Гуан водила пальцем по строкам. — Они, по легендам, несут ответственность за рождение эха. Увидеть кодаму очень сложно. Проще услышать ее: как правило, в месте проживания кодамы эхо будет возвращаться немного позже, чем обычно».
Кажется, идея подходит. Такой йокай точно займет всю семью Кицуки уверенно и надолго. Бай Гуан уткнулась обратно в книгу.
«Внешность кодамы — тусклый светящийся шар, мерцающий вдали. Считается, что если сделать зарубку на очень старом дереве, то она может начать кровоточить. Это будет вернейшим признаком наличия в нём духа. При нахождении подобного дерева его отмечают священной веревкой симэнава».
Дальше наталкивало на размышления, но было не по делу.
«Вырубка деревьев с кодамой считается тяжким преступлением, в результате совершения которого человек навлекает на себя очень сильное проклятие. При массовой вырубке священных деревьев гнев кодамы может обратить в руины даже самое процветающее общество».