Таир Тугарин наливался кровью, вены на его висках вспухли.
— И што мнэ нужно сдэлать, чтобы ат вас избавиться? — он рыкнул вполголоса, стараясь не привлекать внимания.
Я развел руками.
— Желание девушки — закон. Она сказала, этот едет со мной. Значит, этот едет. К девушке прилагается веселая компания. А потом в царстве Кощеевом помаячишь немного, с покосом поможешь. Глядишь, трудотерапия тебя чему-нибудь и научит. Манерам там, гражданской сознательности. Раз уж в семье не воспитали.
Он схватил меня за грудки.
— Не-не-не, — я был абсолютно спокоен. — Не я эту кашу заварил.
— Ты знаэшь, кто мой атэц?!
— В том-то и проблема, что знаю. Раз уж начали, а ты знаешь, кто мой?
Тугарин нехотя разжал пальцы.
Тут его озарило.
— Эй, дэвущка! — он обращался к Томоко. Та подняла взгляд. Сувенир ее забавлял.
— Что тебе? — она ответила на русском.
— Зачэм я тебе нужэн?
Томоко с задумчивым видом начала загибать пальцы.
— Один. Ты выглядеть самоуверенно. В моя страна таких мало. Два. Ты хотеть меня увезти. Я решить, что увезти тебя уместно в ответ. Три. Я купить много сувениров для семья и мало сувениров для себя. Это хватит?
Змееныш схватился за голову. До него начало доходить, что он влип. На его лице медленно блуждала какая-то мысль.
— Дэвущка, а чем ты увлэкаешься?
— Боевые искусства, — это было чуть ли не первым словосочетанием, которое Томоко выучила на русском языке.
— Так можэт, мы смахнемся, и ты меня отпустышь?
Томоко недоуменно подняла брови. Я спохватился и перевел. Она расцвела.
— Константин-кун, скажи ему, пожалуйста, что я согласна, но если продует — пусть пеняет на себя.
Я изобразил передаста. Напряженная мысль на лице Тугарина перестала работать.
Ближайшая станция, на которой это можно было провернуть, была через полтора часа. Время прошло в молчании и шелесте страниц.
— Станция Барабинск, стоим тридцать минут. Население мизерное, здесь мы никого не заинтересуем, — я повторил то же для татарина на русском, убедился, что все поняли, и обулся. — Можно идти.
Все нехотя вылезли из книг и последовали моему примеру. Около станции был очень приличного вида парк. Укромный угол нашелся быстро.
— Ну, раз вам двоим нужно выяснить отношения, кто мы такие, чтобы вам мешать? — я прекрасно знал, чем закончится дело, но решил не подливать в ситуацию сарказма. — Сами разберетесь.
Тугарин и Томоко закончили разминаться. Великанша вопросительно посмотрела на меня.
— Что? — я осекся. Тугарин разделся до пояса и начал надуваться как шарик. Он вырос в габаритах уже в полтора раза и продолжал это делать. — Томоко, если ты хочешь использовать полную форму, я не могу разрешить или запретить тебе. Камер здесь нет, люди не ходят.