А пары кружились в вальсе, и пышные юбки летели, и начищенные ботинки щелкали каблуками…
— Волнуешься?
Я вздрогнул. Зрелище бала поглотило меня настолько, что всё вокруг сделалось блёклым, ненастоящим.
А Фудзи был красавец. В чёрно-белом гусарском мундире, с ментиком через одно плечо, с золотыми кудрями… В белых перчатках, с саблей на левом боку.
— Нисколько.
И это была правда. Увидев Фудзи, одним взглядом окинув его наряд и вдруг сообразив, что я прекрасно разбираюсь — где ментик, а где эполеты…
В-общем, я понял, что благодаря Кладенцу, не буду чувствовать себя медведем в посудной лавке. Ещё одно забавное сравнение. Которого — могу поклясться — я не знал до этой минуты.
На мне тоже был мундир. Не гусарский, а морской: чёрные брюки с шелковым лампасом, белый китель, фуражка… Я был отражением, почти копией князя Соболева, его тенью. Его наследником.
Жесткая ткань воротника неприятно врезалась в шею — это для того, чтобы никогда, ни при каких обстоятельствах не опускать подбородок.
— Приготовься, чудовище, — Фудзи махнул рукой в сторону лестницы. — Скоро наш выход.
Программку со сценарием бала — расписанным по минутам — я нашел у себя в спальне, на подушке. Рядом с выглаженным мундиром и фуражкой с золотым двуглавым орлом и солнечным диском на околыше.
А ещё меня заставили тренироваться — до прихода гостей. Князь лично прогнал нас с Фудзи туда-сюда по этой лестнице, по всей сотне ступенек, раз шесть. Пока мы не научились сходить торжественно и неторопливо, держа головные уборы на сгибе локтя, и при этом не глядя под ноги, а как бы поверх голов, вдаль, в широко распахнутые окна, за которыми было небо.
— Слушай, всё хотел спросить… — встав сбоку, за резной балюстрадой, мы ожидали сигнала распорядителя. — Почему чудовище? У меня что, рога, или огонь из пасти?
Мой друг расхохотался. Громко, всё равно внизу, где танцуют, из-за музыки ничего не слышно.
— Самое страшное чудовище — это человек, Курои-кун, разве ты не знал? Явившийся из другого мира, владеющий тайным, недоступным простым смертным знанием, и к тому же — самый могущественный чародей. Как ещё тебя называть?
— Что ты несёшь? — мои уши вновь начал заливать жар. Я прямо чувствовал, как из обычных, бледных, они становятся багровыми, а ещё чуть-чуть прозрачными… — Какой ещё чародей? Я же не владею и сотой долей тех знаний, что ваши сэнсэи!
— То-то и оно, Курои-кун, — Фудзи усмехнулся, на мой взгляд, преувеличенно трагично. — Ничего не зная, ты в одночасье нашел общий язык с Артефактом. Это ли не доказательство твоей потусторонней силы?