Через несколько месяцев я получила от него письмо. Это был самый радостный день за последнее время. И я не стала терять времени зря. К моему огромному облегчению Сергей всячески способствовал нашему воссоединению даже из далекой Франции. Вскоре все необходимые документы были у меня на руках. А еще через две недели я с замирающим сердцем покинула Советский Союз, раздираемый на части гражданской войной.
А там меня уже ждали. Стоило мне только войти в здание аэропорта, как взгляд тут же отыскал среди многочисленной толпы такого знакомого и родного мужчину. Его глаза выискивали меня среди людей. И даже отсюда я могла видеть, как сильно он волнуется. То же чувствовала и я сама. Столько времени прошло с нашей последней встречи, что сейчас мои ноги дрожали слишком сильно, угрожая всему самообладанию. За эти месяцы Сергей изменился. Лицо осунулось и посерело, не выражая больше извечной жизнерадостности. А движения выдавали постоянное напряжение. Как же ему жилось без меня?
Я была не в силах больше сдерживать свои чувства за маской равнодушия и со всех ног побежала к нему, минуя недовольных и удивленных людей. Он заметил меня сразу же и двинулся на встречу быстрым шагом. Руки раскрылись для объятий, а лицо просветлело. А через мгновение я уже почувствовала его тепло и быстро бьющееся сердце под своей щекой. Такое же, как и мое. И я вновь постыдно разревелась, намочив своими слезами его рубашку.
– Мэри, как же я рад тебя видеть, ты даже не представляешь!
– Но я все равно больше! ‑ моя улыбка в тот момент могла посоперничать с самыми яркими звездами в ночном небе.
Мы еще долго стояли там, в бесконечном потоке людей, прижимаясь друг к другу в поисках тепла. В одну минуту все напряжение и отчаяние, что владело мной несколько месяцев, отступили, позволив вернуться радости и облегчению. Тогда я ощутила, что все, наконец, осталось позади. Мы снова вместе.
Еще пять счастливых лет мы прожили бок о бок в небольшом городке на окраине Парижа. В собственности у нас имелся небольшой домик и какое-то подобие огорода. И этого вполне хватало, пусть и было меньшим, чем мы обладали в Москве. Дмитрию, маленькому непоседливому мальчику с копной ярко-рыжих волос, только исполнилось пять лет. Ему повезло родиться именно в этой стране, что стала для нас убежищем. И он уже довольно сносно говорил на французском. Мы с Сергеем души в нем не чаяли и всем сердцем обожали мальчика, ставшего для нас опорой в этом жестоком мире.
– Мэри, кажется, нам пора возвращаться, – произнес Сергей одним теплым днем, вырывая меня из омута воспоминаний.