– Ну, сыну твоему лучше бы в детдоме вырасти, ты из него преступника воспитала!
– Это кто преступник, это Слава преступник?
– Конечно. Игроман и альфонс.
– Тетя Ира, ты выражения-то выбирай! С чего это я альфонс?
– Альфонс, племянничек, это тот, кто из женщин деньги тянет.
– Я у тебя хоть раз просил?
– Ну, значит, ты альфонс с менеджером в лице мамы. Только диплом твой мне в такие деньги встал, что можно было небольшой заводик прикупить. А я, между прочим, образование получала, работая, да еще маме своей деньги посылала, только ей они не доставались, все на Томку уходило.
– Хватит уже про образование брехать! – во все горло заорала Тамара. – Ничего ты кроме средней школы не кончала! Я проверяла!
– Ну, не ты проверяла, а твои спонсоры-бандиты. А диплом мой – вон в стенке уже тридцать пять лет лежит.
Томка кинулась к стенке и стала расшвыривать бумаги:
– Вот! Нет тут ничего!
– Томочка, ты просто такого не видела. Он у меня красный.
Славка поднял с пола диплом и прочитал, запинаясь:
– Наппельбаум. Это же не твой.
– И почему это он не мой?
Тамара вырвала у сына корочки и некоторое время всматривалась в текст:
– Ты что, фамилию поменяла? Они же тебя как Голенкову искали!
– Для того я и фамилию сменила, чтобы они меня не нашли.
– Ты еще о любви говоришь! А сама даже родным людям не сказала, что замуж вышла.
– А сколько раз меня родные люди продавали? Ты знаешь, альфонсик Славочка, что уже лет тридцать живешь на земле по чистому недоразумению? Тебя вместе с бабушкой и со мной должны были убить в Геленджике по маминой наводке.
– Хватит уже нести этот бред!
– Подождите, дамы. Это за что меня убить хотели? Мать, помолчи, я знать должен.
– Как мы в Геленджик ездили, ты, конечно, не помнишь…
– Отлично помню. Помню, как плакал, когда тебе вдруг шлея под хвост попала, и ты нас с бабушкой увезла.
– Через неделю отдыха я увидела этих арабов, что мой бывший муж прислал. Как они на нас вышли, ты сам догадайся.
– Ну, зная мамашку, не удивлюсь, что за денежки.
– Вот-вот. Адрес-то свой после двух переездов я от матери и сестры скрывала. А про поездку я ей не сказать не могла – вас ведь с собой брала. Я их увидела, когда почту смотрела. Они в регистратуру пошли. Я побежала за чемоданом, а мама не захотела без меня там оставаться. Ну, и уехали все вместе.
– А чего им бабку с внуком убивать? Тысячу раз они у нас были!
– Если бы они меня убили, пришлось бы их как свидетелей…
– Хватит твоей паранойи! Не собирались они тебя убивать!
– Тома, Ахмад умер месяц назад. Теперь я точно знаю, что им было нужно. Так совпало, что его обокрали как раз накануне моего побега. Так что этим мальчикам было поручено меня не просто убить, а сначала пытать. Если бы маму со Славкой взяли вместе со мной, их бы мучили тоже, чтобы мне язык развязать. Я бы им всё сказала, да не знала ничего: об этой краже мне поведали только два дня назад. Только одно тебе скажу, Тома: ты ведь тоже свидетель. Если бы они нас всех убили, то вернулись бы за тобой. Вот интересно: а Жорка их видел? Может, и его пришлось бы ликвидировать?